– Ты потерял память? – ужаснулась Аличе. – Она вернулась?

– Нет. Но теперь это меня не заботит. Не важно, что было в прошлом, в любой миг можно начать сначала. Так сказал Вальтер. Я научу тебя всему, что нужно, пообещал он. Буду вести тебя, пока ты не сможешь идти сам. Потом мы зажарили оленя и съели его… С тех пор каждый раз, когда я ем жареное мясо, я вспоминаю тот вечер: мою первую удачную охоту, брата и то чувство веры в себя, которое он вернул мне. В тот день я понял, что значит – клан. Когда знаешь, что ты не один. Что рядом есть тот, кто не предаст, кто протянет руку, если оступишься… – Грег ободряюще улыбнулся ей. – Все не так уж плохо! Ты выжила там, где погибли тысячи, у тебя есть отец…

Аличе хмуро посмотрела на него. Ну да, что-то общее у них есть. У Грега, выходит, тоже нет прошлого. У нее хоть остались воспоминания, а у него – пустота. И он говорит, с этим можно жить. Но он мужчина и воин, и его не ищет чудовищный дракон…

– Папа не защитит меня от дракона, – сказала она. – И ты тоже.

– Защищайся сама.

– Сама! Легко сказать!

– Но у тебя получается. Вспомни перевал!

– Не хочу!

– Ты должна быть сильной. Никто тебе раньше не говорил этого? Небось в Лорете учили другому?

– «Негде спрятаться, когда сгорает мир».

– Что?

– Это из гимнов Святой Невесты. Проводы Змееборца на битву со Змеем Бездны, часть «Напутствие»… – Аличе с удивлением взглянула на Грега: – Откуда она это знает?

– Может, она видела будущее? – предположил он. – Но так и есть. Если позади огонь, то иди вперед.

– Вперед? – скривилась Аличе. – Это куда же, интересно?!

Все вокруг было по-прежнему затянуто белесым туманом, только темные силуэты деревьев проступали там и сям. Как тут понять, куда – вперед? И она идет в этом тумане вслепую, натыкаясь на острые сучья и наступая на колючки…

Точнее, ее ведут…

Несколько мгновений они молчали, только деревья шумели вокруг – то тише, то громче. Грег тем временем расчехлил лук, закрыл глаза и принюхался.

– Что ты делаешь? – с любопытством спросила Аличе.

– Пойду поохочусь.

– В такой туман?!

– Он мне не помеха. Как насчет жареной косули?

– Зачем? Ты сказал, что завтра к полудню мы будем в деревне.

– А я проголодался сейчас.

От этих совершенно обычных слов по спине у Аличе почему-то пробежали мурашки.

– Папа не любит охоту, – сухо процедила она. – Он говорит, что охота – развлечение для праздных высокорожденных убийц.

Грег пожал плечами.

– А дичь ты любишь?

– Я никогда раньше не ела дичь, – сказала Аличе. – И в лесу не бывала. На Равнине есть только плодовые сады и маленькие рощи пиний. Про горные леса Винделики у нас рассказывают страшные сказки. Тут волки, медведи, оборотни, кобольды, драконы и другие лесные чудовища…

– Теперь ты знаешь, что чудовища водятся не только в лесу.

Где-то в ветвях начала попискивать одинокая птичка. Откуда-то долетал смутный шум падающей воды. Туман стал прозрачнее, и сквозь него проступили розоватые очертания гор. Грег снова повел носом, словно пес, и встал, собираясь уйти.

– Погоди, – остановила его Аличе. – Хочу тебя спросить.

Она встала и отошла от костра, вглядываясь в призраки гор на востоке. Таких красивых, безмятежных…Чужих.

– Что им надо, этим драконам? Ты говорил, что они живут далеко на юге, так зачем летят на север?

– Это у Красного клана гнездо на юге, – уточнил Грег.

Он прикрыл глаза, вспоминая Огненные острова, какими он их увидел впервые, – рваная линия побережья с пенной кромкой прибоя, призрачные синие скалы, отвесно поднимающиеся из моря в синей дымке. И дымящиеся останки Мондрагоны под черным конусом вулкана, который считался спящим много сотен лет…