В общем, едва наметилось какое-то гендерное оживление в направлении от Марика к Ангелине, за его робкими ухаживаниями наблюдал весь поток. Ангелина его никак особо не поощряла, в то же время, не отталкивала, чем укрепила Марика в его вере в чахлые намёки на будущий роман.

Кай к ней относился хорошо возможно потому, что Ангелина не пыталась выдавать себя за ангела. Хотя, честно говоря, не считал её такой уж хорошей партией для любого из своих друзей. Но ему никогда бы не пришло в голову отнять надежду у Марика.

…

Было ясно, что Марик умчался окружать флажками свою ненаглядную Гелевейку, потому Кай в полном умиротворении сидел в заснеженном парке и ему не хотелось возвращаться на занятия. Тишина, морозный воздух, потрескивающие ветки в пустых аллеях. Так хорошо…

Кай развернул журнал.

Ещё секунду назад парк казался совсем пустым. Но нет, сегодня ему не дадут собраться с мыслями. Скрипнул снег, позади послышались шаги. Он обернулся.

Гелевейка.

– Привет, – бросил он, горбясь и натягивая повыше шарф, надеясь, что она пройдёт мимо.

Но Ангелина не собиралась уходить.

– Острожский… ты здесь… – она запнулась, будто подбирая слова. – Мне надо кое-что тебе сказать, – она оглянулась, будто проверяя, нет ли кого за спиной.

Кай внутренне напрягся.

Уходи. Уходи же…

– Там тебя Марик ищет, он туда побе…

– Не надо. Я хочу с тобой встречаться, – перебила она с пугающей резкостью, глядя в его глаза своими синими расширившимися глазами.

Она хотела казаться грубоватой и менее испуганной. Но, похоже, внутри что-то дрогнуло, и в лицо ударила кровь. Она почувствовала это, и в глазах её блеснули слёзы.

Кай разогнулся, открыв рот. Он был совершенно побеждён и связан прелестью её нечаянного невинного смятения. Ангелина неловко опустилась на скамейку рядом с ним. Кай уставился на её полуголые колени, обтянутые прозрачным капроном. В голове крутилось одно – как они потом отдирают его от кожи по такому морозу… Острое желание защитить её обожгло ноги и растеклось выше…

Он подул на замёрзшие руки и погладил её по плечу.

В её глазах мелькнуло сомнение, как у человека, чья совесть не совсем спокойна. Или ему показалось…

– Да. Именно это. Другой бы уже давно начал хватать меня за коленки. Я бы могла в тебя влюбиться.

– С этим не торопись.

Кай хмуро усмехнулся. Он почувствовал себя многомудрым стариком.

Ничего похожего он раньше не испытывал к девушкам. С того первого взгляда там в Межевом переулке Тори стала ему кем-то… каким-то главным человеком, он был её собственностью. Это не обсуждалось и не оспаривалось. Она была над ним. Наверное, большинство парней, признай он это, подняли бы его на смех. Но, оказалось, что это чувство подчинённости может быть приятным. Вместе они были чем-то целым.

Ещё была та ночь с Ангарой.

Прелесть заключалась в том, что они вообще не принадлежали друг другу. Не образовалось ни тончайшей ниточки, которая связала бы их до или после. Ничего. Кроме того восхитительного мгновения обладания друг другом. Они внезапно сошлись и безумно подошли друг другу. Именно на тот час. Может быть, тогда они стали какими-то другими людьми. Но то чувство больше не возвращалось, Кай это признавал. И в этом была иная прелесть. Они остались любовниками, запредельно чужими друг другу. Он до сих пор не говорил об этом ни одной живой душе. И прокрутив в голове эту мысль, как бы переступил какой-то рубеж.

– Что ты мне ответишь? – резкий голос вывел его из оцепенения. – Ты боишься табу? Тебе надо подумать?

Кай посмотрел на неё с улыбкой. Она была очень красивой. Ответ был готов.

– Нет, не надо.

Ангелина улыбнулась, пальцы её потянулись к его руке. В этот миг в памяти всплыла затуманенная сгорбленная фигура Марика.