Весной жить стало веселее; Осипов сообщил о намерении праздновать свой день рождения и пригласил нескольких товарищей по работе. Впервые за много лет в доме появились гости. На столе в гостиной стояли разные угощения, приготовленные Софьей. Собралась компания из четырех мужчин, все громко смеялись и много выпивали; тяжелая завеса табачного дыма висела в воздухе. Вячеслав Николаевич был очень доволен, под конец застолья он усадил Софью за инструмент. Звуки веселой мазурки, как давно не звучали они в доме Свешниковых! Осипов крепко обхватил Настю за талию и пустился в пляс. Праздновали допоздна; Анастасия много танцевала и даже выпила вместе с гостями полбокала крепленого вина. Впервые за много лет она почувствовала радостное возбуждение; звуки фортепиано напомнили ей о счастливом детстве, о папиных гостях и учителе танцев, о матери. Перед сном она ясно вспомнила, как мать рисовала эскиз бессарабского платья, тщательно выписывая края рукавов и яркий кружевной подол.
– Посмотри, Настенька, какое красивое платье. Там, откуда я родом, такие платья бывают только у настоящих принцесс.
– Мамочка, отправь рисунок портному, на Васильевский. Я хочу такое к новому году, прошу тебя!
Мария громко засмеялась; через секунду смех прервался затяжным приступом сильнейшего кашля. Видение растворилось в тревожной дреме; Настя заснула, ей снились отец и мать, они улыбались и были очень счастливы.
На той же неделе Вячеслав Николаевич отвел Настю в кружок танцев. Новый танцевальный коллектив только что открылся в школе, расположенной чуть дальше от их дома. Теперь три раза в неделю Анастасия самостоятельно садилась на трамвай и ехала репетировать. Счастью не было предела; она достала свои прекрасные наряды и отнесла их руководительнице кружка; та оценила подарок и сделала вывод, что они несомненно пригодятся для пошива костюмов маленьким девочкам. Вечером за ужином она взахлеб рассказала о своем поступке; Софья хвалила ее, а товарищ Осипов почему-то сделался задумчивым.
– Эх, Анастасия Сергеевна, какая вы были прелестная в этих платьях, глаз не оторвать! Хорошие времена были, что ж…
Незаметный человек, обычный мужчина около сорока лет, ничем не примечательные черты лица. Средний рост, темно-русые короткие волосы; форма офицера милиции почему-то делала его еще более ординарным. Так выглядел майор Осипов; в январе двадцать третьего года ему присвоили звание подполковника, параллельно повысили в должности и выдали служебную машину с водителем. Тогда же Вячеслав Николаевич затеял ремонт в квартире, тотальный и с полной сменой старой мебели; невиданная роскошь для тех времен. Настя с Софьей переехали в съемное жилье на целых три месяца, а когда вернулись, восторгам не было предела. Обновлению подверглось все, до мельчайшей детали; включая посуду, кухню, раковину и ванную. Они ходили из комнаты в комнату, онемев от окружающего их великолепия, пока Софья не подняла голову, стоя посреди гостиной.
– Ах, Настенька, вот именно такую люстру я видела в доме генерала Гукасова, еще в пятнадцатом году…ах, какая прелесть!
Настя переехала в комнату матери, рядом с комнатой отца, Софья – в бывшую детскую комнату. В гостиной стоял новый диван, в два раза больше старого, и только обеденный стол красного дерева и старинное фортепиано остались на месте. Единственные предметы домашнего обихода, которые напоминали о былой жизни. В тот вечер Софья заглянула к девочке перед сном, поцеловала ее в щеку, как это делала мать, и почему-то всплакнула. Как только закрылась дверь, Настя вскочила с кровати и подошла к большому зеркалу в тяжелой позолоченной оправе; до революции такие зеркала бывали только в очень богатых домах. Она скинула ночную сорочку, посмотрела на свое отражение и совершенно явственно осознала – в ее родном доме все изменилось, а больше всего изменилась она сама; она стала невероятно красивой, она стала похожей на свою мать. Лепесток нежного цветка; высокая грудь и чуть округлившиеся бедра, нежный румянец, густые длинные волосы падают волной на узкие плечи.