Маклин сидел на водительском месте полицейской машины без опознавательных знаков, радуясь, что ему досталась относительно старая модель, вряд ли представлявшая интерес для угонщиков. На соседнем сиденье констебль Макбрайд теребил обшлага своего излишне броского костюма. Он явно еще не успел привыкнуть к штатской одежде, так что беспокоиться, что кто-то не признает в нем полицейского, особо не приходилось.

– Ты ведь позвонил в местное управление и сообщил, что нам для поддержки нужен кто-то, разбирающийся в здешних делах, я правильно понял? – Маклин вглядывался в грязное ветровое стекло, пытаясь высмотреть что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее патрульную машину.

– Так точно, сэр. Я разговаривал с детективом-сержантом Кумбсом. Сказал, что мы подъедем к шести. Он обещал, что нас встретят.

Маклин посмотрел на приборную панель. Полседьмого, и они торчат здесь уже сорок минут.

– Связаться с ними еще раз? – Макбрайд потянул из кармана громоздкую рацию.

– Не нужно. У меня найдутся дела поважнее, чем ждать, пока какой-то местный придурок соблаговолит приподнять задницу. Пошли. Чем быстрее закончим, тем лучше.

Дверь распахнулась, едва Макбрайд успел постучать. Открывший выглядел так, что, пожалуй, прошел бы в эту дверь только боком. Широченный торс, предплечья толще, чем бицепсы бодибилдера, и как минимум два метра ростом.

– Вы мистер Макдугал? – спросил мужчину Макбрайд. Маклин не решился его поправить.

– Сами вы кто такие, мать вашу?

– Детектив-инспектор Маклин, управление Эдинбурга, – раскрыл перед ним удостоверение Маклин. – А это – детектив-констебль Макбрайд.

– То-то я чую, легавыми пахнет. Какого черта вы здесь высматриваете уже битый час?

– Мы ждали наших коллег из Глазго, но, похоже, они задерживаются. Послушайте, наш визит – не то, что вы думаете. Это насчет дочери мистера Макдугала, Одри.

Из коридора за спиной громилы раздался вскрик – так мог бы кричать небольшой зверек, с которого живьем сдирают шкуру. Телохранителя оттолкнули в сторону, и наружу выскочила худощавая, бледная женщина.

– Моя Одри! Вы нашли ее? Она… она… – Дженни Макдугал попеременно заглядывала в глаза Макбрайду и Маклину, заломив руки, как в молитве, но не могла больше произнести ни слова. Телохранитель неожиданно мягко взял ее за плечо и снова увлек внутрь.

– Раз так, то заходите.

– Прошу простить мою жену. Эти два года нелегко ей дались.

«Бритва» Макдугал выглядел мельче, чем можно было судить по архивной фотографии, да и по репутации тоже. Впрочем, вероятно, он просто окружил себя такими горами мускулов, что нормальный человек рядом с ними казался карликом. Помимо тяжеловеса, встретившего их в дверях, внутри обнаружилось еще трое аналогичного размера. Оказывается, Макдугал занимал весь сдвоенный дом целиком, в капитальной стене были пробиты двери. Стены обширной гостиной, в которую их провели, были увешаны профессионально выполненными фотографиями женщины редкостной красоты, так что Маклин не мог не согласиться – миссис Макдугал тяжело пережила исчезновение дочери. В глаза бросалось и несомненное сходство между дочерью и матерью, и от этого было ничуть не легче.

– Мне очень жаль, сэр, мэм, – Маклин слегка поклонился в сторону Дженни Макдугал, свернувшейся в огромном кресле почти что в позе эмбриона. – Честное слово, мне непросто даются эти слова, но у нас есть основания полагать, что ваша дочь мертва. И что обстоятельства ее смерти потребуют расследования.

– Ты сюда пришел со мной шутки шутить, инспектор Маклин? Вот только мне ни хрена не смешно. – Низкий, утробный голос Макдугала напомнил Маклину о происхождении клички «Бритва».