– Они! – стараясь говорить шепотом, произнес Четвертной.

– Они – это кто?

– Те, что грабят коллекционеров.

– Вояжеры?

– Да.

– Откуда знаешь?

– Сами сказали. Хотели покаяться, но я не поверил.

– А если без шуток?

– Без шуток, логово у них здесь.

То, каким тоном произнес Четвертной, показывало, что психологически тот был на пределе. Полуторачасовое преследование, ожидание, теперь еще и факт определения местонахождения банды сделали свое дело. Необходимо было выговориться, ведь переизбыток информации мог вывести из себя. Видя это, Мостовой, перейдя на тон доверия, произнес:

– Давай сначала и по порядку.

Четвертной, вздохнув, смахнул со лба пот.

– Дом, в котором окапалась банда, крайний, если встать спиной к лесу – последний от дороги. Судя по тому, какой в ограде беспорядок, хозяева не были в Потапово с начала лета. Войдя в поселок, Длинный направился к дому. Я за ним. Благо с местом, где спрятаться, проблем не было никаких. Когда Длинный входил в ограду, я уже был возле забора со стороны соседнего дома. Он в дверь. Я к окну. В комнате было двое: один смотрел телевизор, другой, сидя за столом, рассматривал бумаги.

– Всего сколько?

– Пятеро. Пятого отправили в магазин за хавчиком.

– Пешком?

– На машине. Тот, что просматривал бумаги, позвав Длинного, вышел на крыльцо покурить. Один другого спрашивает: «Куда водилу отправил?», тот: «В магазин».

Я к стене прижался. Ни жив, ни мертв, душа в пятках, по спине пот ручьем. Длинный второму: «Барыга дал расклад с адресами, фамилиями и телефонами. Всего двенадцать человек».

– Барыга, я так понимаю, – Мытник?

– Кто же еще. Когда Длинный сказал, что барыга за наводку запросил табакерку и брошь, я сразу понял, о ком идет речь. Тот еще потом добавил: «Вещи находятся в коллекции у Смоленного, адрес барыга обещал раздобыть».

– Что второй?

– Расхохотался. «Барыга, – говорит, – в своем амплуа: медведь в берлоге, он шкуру делит».

– Имена, фамилии называли?

– Нет. Покурили, пошли в дом.

Мостовой огляделся.

– Чей дом, не знаешь?

– Откуда? Только и успел, что оглядеться. Обычный деревенский дом с сараем, с сеновалом. За огородом лес. Что дальше, не знаю. Темнота, хоть глаз выколи. Ни луны, ни звезд.

– Так…

Впав в размышления, Мостовой попытался сообразить, что следует предпринять в ситуации, к которой он и Четвертной не были готовы. «Продолжить наблюдение за домом? Бандиты будут спать, а мы с Четвертным – сидеть в кустах, стуча зубами. Не выход. Надо звонить полковнику. Тот пришлет группу захвата».

Мысль о группе захвата придала уверенности, но не настолько, чтобы, бросив все, Федор мог бежать искать телефон.

– Если надумал поставить в известность полковника, то я против, – прочитал мысли друга Четвертной.

– Почему?

– Потому что рискуем упустить. Пока найдем телефон, пока прибудет группа захвата, банда туту.

– Какое туту?! Ночь на дворе.

– То-то и оно, что ночь. Самое время для разбоя.

Четвертной был прав. Банда могла разбежаться, чтобы в назначенное время встретиться вновь. Случись такое, Мостового с Четвертным ожидало бы фиаско.

– Позвонить полковнику придется, – поразмыслив, произнес Мостовой. – Несвоевременное информирование руководства может стоить звездочек.

– Тогда предлагаю разделиться, – согласился Четвертной. – Я останусь сторожить банду. Ты побежишь звонить.

– Думаю, лучшее, что можно предпринять, – обрадовавшись, произнес Мостовой. – Только у меня условие.

– Какое?

– Пообещай, что будешь сидеть тише воды ниже травы, не высовываться, не предпринимать никаких действий, даже если банда решит покинуть дом.

– Обещаю, – быстрее, чем ожидал Федор, согласился Четвертной. – Не кидаться же мне с макаровым на автоматы.