– Да уже придумал, на этой неделе буду эльфов вызывать на поединок. Начну с одной известной тебе особы, может получиться узнать, они ли меня заказали или кто-то другой?

– Ситуация серьёзная и странная, – её голос утратил нотки веселья. – Я бы тебя очень попросила не делать резких движений. А лучше вообще ничего не делай. Дай клану разобраться в ситуации, и мы всё решим. Хорошо?

– Хорошо.

– Вот так просто и без пререканий согласишься? Я слышала, ты собирался уже сегодня утром письма разослать в государственную канцелярию и уведомить три великих клана. Передумал?

– Да, была мысль написать, а когда собрался, то понял, что мне нечего писать. Обвинить в нарушении присяги, которую я давал, ведь не только я обязывался защищать государство и учитывать его интересы, но и оно мои. Жаловаться, что левая рука не знает, что делает правая? Призвать великие кланы к борьбе с этой тёмной структурой? А зачем мне это? Мне проще уйти.

– Куда ты уходить собрался? Не торопись, дай клану разобраться и решить. Отец скоро приедет, он уже в курсе. Я уверена, что это недоразумение, и тебе ничто не угрожает.

– На мою жизнь покушались. И кто? Второе лицо в государстве. Тут нечего обсуждать и выяснять. Но твоему отцу я запретить не могу, пусть делает, что считает нужным. А я буду готовиться к переезду.

– А как же я?

– Я тебе уже говорил, ты жена моя и во всём слушаться меня должна.

– Так как тебя слушаться, если ты ничего не говоришь?! К тому же, а ты поинтересовался моим мнением?!

– Да вот прямо сейчас и собирался это сделать, а ты слова сказать не даёшь, – я поднял обе руки вверх, чтобы она успокоилась. – Дорогая, а как ты смотришь на то, чтобы переехать?

– Я против. Мой дом здесь.

– Мне нечего тебе предложить. Я не могу строить дом на вулкане и ждать, когда он рванёт.

– Тебя ничто не остановит?

– Да кто его знает, сейчас я не вижу, что они могут сделать. Открыто наказать виновных? Может, государь добровольно уступит место своему преемнику? К нынешнему у меня доверия больше нет.

– Давай так. Без моего согласия ты никуда не едешь! Договорились?

– Конечно.

– Хорошо. Раз с этой мелочью разобрались, рассказывай, что ещё случилось.

– Ты о чём?

– С балом я не поняла. Почему они на меня волком смотрят, кто-то претендует на твою руку? И что за слухи с появлением дикого оборотня у стен академии?

– Маузер объявил, что на бал я пойду с Непобедимой. Те девушки, кто хочет пойти на бал, решили попытать своё счастье и ею стать. Для этого записались на поединки с кадетами третьего года обучения. Так что теперь они мало того, что на поединках получат по первое число, так ещё и место Непобедимой уже занято. Как им ещё на тебя смотреть?

– Вы тут всем прозвища придумываете. И какое имя придумали тебе?

– Неприкасаемый.

– Мне нравится, – с этими словами она меня обняла и попрощалась. – Для всех и оставайся Неприкасаемым. А мне пора, увидимся.

– «Прощай, любимая», – я не произношу этого вслух, но она обернулась.

– Увидимся в воскресенье.

– Конечно, – я помахал ей рукой. Дом у неё, видите, здесь. Только ради тебя всё-таки напишу письмо и предупрежу государственную канцелярию, что перемирие с оборотнями у них может резко закончится. Если верить Оливии, то смерть Ликанны для меня будет трагедией, а моя смерть для неё чем будет? В случае её опасности я первым кинусь её защищать, а в случае моей опасности что сделает она? Я вот думаю, что сама прибьёт меня с удовольствием, а вот другим не позволит.

Кара ушла и забыла расспросить про оборотня. Хорошо, что не пришлось выкручиваться: рассказать-то мне ей нечего. А теперь можно возвращаться и закончить ужин. Моя группа была в сборе. С минуту они молчали, а потом не выдержали и аккуратно стали расспрашивать, чем закончился диалог с истерэ Оливией. Я закатал рукава и показал оковы.