– Кто ее написал?

– К сожалению, книга досталась мне без обложки! – вздохнул священник. – Хотя на первой странице были, кажется, фамилии. А что?

– Это не пустой интерес. Когда я в Москве садился в поезд, я видел первый лист этой книги и запомнил первое предложение.

– Вот, видишь! Это знак! Уже тогда Господь предупреждал об опасности. Священник покопался в старом шкафу и небрежно бросил мне книжку:

– На вот, сам почитай!

– Но здесь нет первой страницы!

– Наверно оторвалась, где-то валяется, – извинился хозяин. – Как найду отдам.

Прошло уже достаточно времени, выпитая водка начала сказываться и батюшка все больше и больше бормотал понятный только ему бред. Еще минут через двадцать он, не говоря ни слова, встал и, шатаясь, побрел к кровати, на которую рухнул, не раздеваясь. А мне отчего-то не спалось. Я взял керосиновую лампу, пристроился на старом диване у входа и раскрыл книжку.

«В конце июля 1874 года я отбыл из Тобольска по личному поручению губернатора. Погода в то лето стояла дождливая и холодная. Никто не ожидал чего-либо иного от наших сибирских краёв, но всё неожиданно переменилось: подул жаркий ветер из киргиз-кайсацких степей и воздух раскалился, словно в печи. Живописные земли, через которые я следовал к месту своего назначения, почти не были видны из-за знойного марева.

Перед отъездом губернатор пожелал лично встретиться со мной и передал особое поручение.

– Поедешь в Ишимский уезд. Последние два года там большие недоимки. Разузнай, воруют ли или правда, народ бедствует; опять же об иных путях пополнения казны. Да, и еще осторожно разведай, не моют ли где золото?

– Золото? – удивился я. – В Ишимском уезде?

Губернатор удовлетворил мое любопытство, достав из потайного ящика бюро треть золотого слитка.

Десятью днями позднее, прибыв в Ишим, я рьяно взялся за порученное дело. Дело о воровстве местных чиновников изложено мной в соответствующем отчете. Скажу только, что в казну было возвращено пять тысяч рублей золотом. Однако сейчас речь не о том. Последнее задание губернатора привело меня в забытое Господом село Юдино.

Еще в пути я порядком наслышался нелестных слов о пункте назначения.

– А что Вы там забыли, любезнейший Андрей Васильевич? В препоганое место едете, на самое болото, хотя вокруг есть сёла, где веселее и земля посуше. А комарьё! Сожрёт оно Вас! И постоялого двора там нет. А Вам в само Юдино или куда дальше?

– Может, и дальше.

– Вот это не советуем. Отсидитесь лучше в Юдино, и домой, в Тобольск. Солгите, что побывали там, да ничего и не узнали, так-то лучше будет, и голова уцелеет. Не хотим, чтобы Ваша драгоценная супруга, Андрей Васильевич, осталась вдовой.

– Что же такого страшного в тех местах? – полюбопытствовал я.

– Страшно и непонятно там! Страсти такие, что и не объяснить. Есть там хутор один, так к нему даже лихие людишки не шастают, боятся. А в хуторе говорят, пшеницу не сажают, скотины не пасут, а живут хорошо, зажиточно. Откудова только капиталец берут? Кстати, и кыргызы хуторян боятся, вблизи юрты не ставят.

– А хуторяне православные или староверы? – поинтересовался я, неожиданно догадавшись, что там и будет конечный пункт моего путешествия.

– Говорят, чернокнижники.

Было смешно слышать в наш просвещённый век о колдовстве, и следующим вечером, сопровождаемый двумя казаками, через раздольную степь я добрался до Юдина, в коем ничего примечательного не заметил, зато не был обойдён вниманием местных жителей. Наверно, впервые за сто лет в их село прибыл столь значительный чиновник, и обыватели семьями приходили, дабы взглянуть на важную персону. Но вскоре, прознав о моем желании отправиться к отдаленному хутору, все попрятались в своих жилищах. Ни посулы, ни угрозы не помогали, и я пожалел, что отпустил в Ишим казаков.