– Держи его! – крикнула Кейн, и они бросились за ним.

Началась погоня, и Артур, словно дикий зверь, бежал по улицам, оставляя за собой след страха и ужаса. Но Кейн и ее напарник не отставали, они шли за ним по пятам, и они знали, что эта охота обязательно закончится.

Убегая от детектива Кейн и ее напарника, Артур чувствовал, как гнев и отчаяние поднимаются в нем. Он бежал, не глядя под ноги, его дыхание срывалось, но он не замедлял шаг. Он знал, что если его поймают, то его тщательно выстроенный мир рухнет, и вся его коллекция, его “шедевры”, будут конфискованы, а его самого заключат в клетку. Это было немыслимо. Он был художником, творцом, а не обычным преступником. Его работа, какой бы чудовищной она ни казалась другим, была для него священна.

Он петлял по узким улочкам, нырял в подворотни, и, словно тень, исчезал из виду. Он знал этот город как свои пять пальцев, он знал все его потайные места, и он умел использовать это знание в своих целях. Ему удалось оторваться от преследователей, и, убедившись, что за ним никто не следит, он заскочил в свое убежище, которое находилось в заброшенном складе на окраине города.

Это место было его тайным убежищем, его святилищем, где он мог перевести дух и восстановить силы. Это было помещение без окон, с бетонными стенами, покрытыми грязью и пылью. Здесь не было ничего, кроме старого металлического стола, нескольких стульев и набора инструментов, которые он использовал в своей “работе”.

Артур подошел к столу и достал из ящика тонкий хирургический нож, он был идеально заточен, словно бритва, его лезвие блестело в тусклом свете одинокой лампочки, висевшей под потолком. Он провел пальцем по лезвию, и его глаза наполнились каким-то мрачным огнем. Этот нож был его продолжением, его верным слугой, который помогал ему воплощать его жуткие идеи в реальность.

Он сел за стол и начал методично очищать нож, как будто совершал некий сакральный ритуал. Его движения были плавными, уверенными, отточенными до автоматизма. Он знал, что он должен быть готов к следующему акту своей трагедии, к следующему этапу его “коллекционирования”.

После того, как нож был очищен, Артур встал и подошел к большому металлическому контейнеру, стоявшему в углу комнаты. Он открыл контейнер и достал оттуда тело Лизы. Оно было холодным и бледным, но Артур не испытывал к нему никакого сострадания, никаких угрызений совести. Это было просто тело, которое должно было стать частью его коллекции, частью его “шедевра”.

Артур положил тело на стол и начал его обрабатывать. Он делал это неспешно, методично, с такой точностью, словно хирург, проводящий сложнейшую операцию. Он использовал свои специальные инструменты, чтобы отделить части тела, которые он хотел сохранить. Он обрабатывал их специальными растворами, чтобы они не разлагались, а сохраняли свою первозданную форму.

Он убрал волосы, разделив их на пряди, и аккуратно поместил их в шелковый мешочек. Он отделил пальцы от рук, бережно их обработал и уложил в маленький футляр. Затем он извлек глаза, и поместил их в специальный контейнер, где они могли бы вращаться в растворе, как и другие его “экспонаты”.

Он работал долго, и к утру, тело Лизы было полностью подготовлено к тому, чтобы стать частью его коллекции. Артур был доволен своей работой, он ощущал некое удовлетворение, странное, извращенное чувство гордости за свое “мастерство”.

Он оставил тело в контейнере и, утомленный, но внутренне возбужденный, лег на старую, пыльную кушетку в углу склада. Он закрыл глаза, и в его сознании начали всплывать воспоминания о своих прошлых жертвах.