Городская толкучка, официально называемая вещевой рынок, работает по выходным. Знающий человек посоветовал Яне пойти пораньше. Она так и сделала. Вообще досконально выполняла полученную от него инструкцию. Не торопясь, ходила по рядам, разглядывала ковры, обувь, посуду, парфюмерию, приценивалась. Очень натурально производила впечатление праздной барышни. Тем не менее, чётко выдерживала заданное направление, постепенно приближалась к последним рядам вдоль глухого забора. Глухим он был для непосвящённых. Знающие люди знали несколько досок, висящих на одном гвозде и позволяющих исчезнуть через них в мгновение ока.

В последних рядах торговали всяческим отслужившим свой век барахлом, вроде старых замков, ржавых напильников, мятых примусов, алюминиевых ложек. Никто здесь ничего не покупал. Однако продавцы, дядьки пенсионного возраста с колючими глазами, терпеливо ждали, курили дешёвые папиросы, мёрзли, притопывали подшитыми валенками.

У некоторых в консервных банках вмеремешку с болтами, гайками, шурупами, шайбами лежали ружейные, винтовочные или пистолетные гильзы. Одни позеленевшие от времени, другие сравнительно свежие. У многих имелись гильзочки от малокалиберных винтовок. Вот на них-то Яна и обращала внимание, старалась выбрать которые посвежее, вроде бы даже как в заводской смазке.

Она несколько раз прошла по рядам, давая себя заметить, хорошенько разглядеть. Этот момент тоже был предусмотрен данной ей инструкцией. Наконец, остановилась около одного продавца, взяла в руки гильзочку, повертела в пальцах, посвистела в неё, поглядывая в лицо хозяину. Дядька благожелательно улыбнулся, пошутил.

– Чё, дочка, поиграть захотела? Так тебе кукла нужна.

– Я, дяденька, большая, в куклы наигралась. В медицинском институте учусь, скоро врачом буду. Может, ты ко мне ещё лечиться придёшь.

Тот слушал внимательно. Соседи с обеих сторон сверлили взглядами. Яна с детской непосредственностью рассказывала о себе.

– Через месяц поеду домой на каникулы. Самый сезон на белку сходить с карабинчиком. Если бы ещё с оптическим прицелом. Мечта. Да где его взять.

Вздохнула, положила гильзу, натянула варежку, собираясь уходить в связи с бесполезностью разговора. Однако продавец был склонен побеседовать ещё.

– Нынче, дочка, кедровая шишка не уродилась, белки не жди.

– У нас белка есть, – возразила Яна. – Вчера с отцом по телефону разговаривала, специально спросила.

– Где это у вас?

– В Чуйском районе живём. В самой Чуе. Родители геологи. Янковские. Слышали такую фамилию? Дом у нас возле больницы, на взгорке. Родители говорят, мне на работу будет близко ходить, когда институт кончу. Дом заметный, с мансардой. Папа её называет девичьей светёлкой.

В незатейливой болтовне Яна рассказывала продавцу о себе, о родителях, как и учил её тот осведомлённый знакомый. Невзрачные дядьки в стоптанных валенках и есть продавцы оружия. Гильзы в банках – это номенклатура имеющегося оружия. Дядьки первыми вступают в контакт с покупателем, ведут ни к чему не обязывающие разговоры, выясняют, что за человек покупатель, можно ли ему доверять. Потом ещё наведут о нём справки.

Яна ни о чём продавца не спрашивала. По вспыхнувшему на секунду в его глазах огоньку почувствовала, что их фамилия ему знакома, может быть, он даже знает отца, только виду не подаёт. Коли так, то и ей не следует проявлять любопытство. Она даже не стала спрашивать, как его зовут. Захочет – скажет, не захочет – нечего соваться. Здесь он спрашивает, её дело отвечать.

Дядька продолжал потихоньку выпытывать.

– Чего тебе отец мелкашку не купит, если уж ты охотница. В милиции его знают, разрешение дадут. Тогда и прятать не понадобится, будешь открыто держать.