– Все пути, по которым люди идут со всех сторон, есть мои пути. Помнишь?

И Клавдия вдруг вспомнила. Вот ей холодно и хочется есть, и нет сил больше плакать. Потом теплые сильные руки подняли ее и куда-то понесли. Потом чувство сытости и глубокий сон. Вот голоса, один из них принадлежит ее спасителю, а другой тому, кого ее спаситель называл Йесу, и которого она называла Мужчина с янтарными глазами. Клавдия видела, как печалились друзья ее спасителя, когда он заболел. И вот его не стало, и тело понесли на костер. Движимая неведомой силой она бросилась в погребальный костер. Только миг боли, и далее – чувство легкости. И хотелось куда-то двигаться за той силой, которая толкнула ее в костер. Но пришло понимание, что еще рано, еще надо вернуться туда, где есть время, где так далеко до манящего света. Но нет другого пути к свету, как только через воплощение души.

– Неужели это не первая и не последняя моя жизнь?! – воскликнула Клавдия.

– Да.

– Я была в прошлой жизни кошкой?

– В одной из прошлых жизней. Кошка была твоим последним нечеловеческим воплощением. После нее было много малозначащих для твоего прогресса инкарнаций.

– Неужели это и есть бессмертие, в которое верят фарисеи? Не лучше ли смерть, чем такая вечная жизнь? О, Яхве, неужели нет возможности остановить эту вереницу перевоплощений? Что должно произойти, чтобы отправиться туда, где вечный покой и радость? Неужели груз грехов тысячей наших предыдущих жизней будет преследовать нас еще тысячи жизней?

– За каждым грехом следует искупление, через боль и служение другим душа очищается. Чем больше грехов накопила душа, тем дольше и тяжелее ее путь к избавлению. Иная душа, взглянув на свой пройденный путь и путь предстоящий, впадает в отчаяние. И тогда Бог стал Человеком, чтобы своей болью искупить все грехи человечества, – печально произнес мужчина, и его янтарные глаза потемнели. – Надо только верить в искупительную боль Бога, и тогда грешная душа очистится моей кровью.

Клавдия вспомнила свой сон накануне казни Йесу, и то, как Гай отверг чашу, полную крови.

– Знаешь, тебя через многие годы вспомнят, будут рассказывать, что ты хотела меня спасти через мужа своего, – ответил на ее мысли Йесу.

– Я? Да разве это возможно? Разве станет такой человек, как Понтий Пилат, слушать какую-то женщину, хоть и свою жену? Нет, не станет. Он не верит ни в римских, ни в греческих богов, ни тем более в единого Бога евреев. Один бог, которому он поклоняется, – это император.

Они молчали. Только сейчас Клавдия обратила внимание, где они находятся, и почувствовала, что ей холодно. Они сидели на высокой горе, на снегу, а над ними кружилась огромная птица.

– Это Обитель снегов, над нами летает снежный гриф, – ответил на ее мысли Йесу.

Клавдия снова погрузилась в свои мысли.

– Тебя убили? – с болью произнесла она, вспоминая события, которые произошли несколько лет назад в Иерусалиме.

– Человек не есть тело, и он не умирает со смертью тела. И – в этом смысле – никто не может убить, и никто не может быть убитым.

Потом Йесу слегка коснулся ее плеча, и Клавдия почувствовала, как взлетает, внизу раскинулась восхитительная панорама – снежные вершины, зеркальные озера, цветочные долины. Клавдия стала задыхаться от восторга…

«Что это такое? Пророчества или просто плод моего воображения?» – думала утром Клавдия, отправляясь в ванну. После умывания и легкого завтрака она стала забывать странный сон. Взяв свиток Вергилия, она отправилась в сад к фонтанам, благоухание цветов и журчание воды окончательно ее успокоили.

Однажды после ужина Гай неожиданно первым заговорил о делах, чего он уже давно не делал. Когда рабы убрали посуду с остатками еды, Клавдия осталась лежать на своем ложе. Гай поднялся, пожелал ей спокойной ночи, потом немного задержавшись у выхода из триклиния, вернулся, опустился возле Клавдии на колени, положил голову ей на грудь.