Из-за торчащих отовсюду белых яхтенных мачт гавань похожа на спину ежа-альбиноса. Судна всех размеров и форм покачиваются на причале возле пирсов как наглядная демонстрация богатства их владельцев – морская ярмарка тщеславия растянулась на несколько миль вдоль залива Аламитос. Да и особняки здесь не сильно уступают яхтам. С колоннадами, арками, огромными террасами и лепниной на стенах, они словно соревнуются в обилии роскоши, и фонтан во внутреннем дворике здесь не более чем обыденная деталь – как статуя садового гнома в провинциальном городке.

Сестра загорает на балконе, и едва я заезжаю через автоматические ворота, радостно машет рукой.

– Собирайся! – кричу ей я, заглушив мотор.

Линн неспешно спускается вниз, не удосужившись переодеться, и также вальяжно наливает у барной стойки лимонад:

– Будешь что-нибудь?

– Ты не слышала, что я сказала?

– Не истери, – сделав глоток, Линн морщится и запахивает на груди полупрозрачную дизайнерскую тунику.

Взбежав по ступенькам, я хорошенько ее встряхиваю. Сестра вяло отбивается, выронив бокал. С жалобным звоном осколки стекла разлетаются по мраморным плитам террасы вместе с кубиками льда.

– Ты что, под кайфом? – ахаю я, заметив затуманенный взгляд.

Не вовремя Линн решила расслабиться. И как теперь убеждать? Она же ничего не соображает.

– Прошу тебя, соберись! Рид требует, чтобы одна из нас выполнила задание.

– Уверена, ты справишься.

Линн машинально поправляет стянутые в пучок волосы. Жест выходит дерганым и нервным, как у механической куклы с заедающими шарнирами. Что же она приняла? И сколько?

– Я не собираюсь торговать телом!

– Тебе и не нужно, – она берется за новый стакан. – Ты же платина. Это серебру приходится раздвигать ноги и чувственно стонать, даже если член вгоняют в задницу без смазки.

– Я не стану вникать во всю эту вашу клубную чушь, – брезгливо отмахиваюсь я.

Линн меня не слышит.

– Золотым доверяют иные роли, – запустив руку в ведерко со льдом, она отрешенно помешивает пальцем талую воду. – Сопроводить, подставить конкурента, выболтать тайны у жены или любовницы. Ну а платина – это элита. Им поручают самые серьезные задачи. Привлечь клиента. Влюбить в себя, чтобы пошел за тобой в клуб, заплатив внушительный членский взнос и потом ежегодно вкачивал деньги.

Ясно, почему Риду не понравился уход Брэда. Кто захочет терять одного из спонсоров?

– Я охотилась за толстосумами, пока не встретила Брэда, – продолжает откровенничать Линн. – Он выкупал мой лот на каждом аукционе. А потом нашел меня в Лос-Анджелесе и…

С мечтательным выражением лица сестра делает новый глоток.

– Все это очень романтично, но при чем здесь я? Сама выполняй задание Рида.

– Я обещала Брэду не возвращаться к прежней жизни. А он обещал мне.

Гениальная логика! И раз оба не собираются мараться, почему бы не перебросить грязную работу на других?

– Мне чихать на ваши обещания, – я отступаю, намереваясь уйти.

– Погоди, – в проблеске сознания Линн цепляется за мою руку. – Рид может устроить серьезные проблемы.

– Почему их должна решать я? Пусть Брэд и платит неустойку.

– Ты прошла в клуб и участвовала в аукционе, – сестра пожимает плечами, словно вывод напрашивается сам.

– Вот только не надо делать меня крайней! – от возмущения меня трясет.

– Рид знает все болевые точки, – не унимается Линн. – И будет бить по ним. В моем случае это Брэд. В твоем – мама с папой.