Стоит задуматься над прозрачностью бытия. Речь не идет о личном пространстве, а о сомнительном праве на неприкосновенность скелетов в личном шкафу – все эти «права на забвение» и «эффекты Барбары Стрейзанд». Тем самым из неотъемлемости права на скелеты в шкафу выводится обязательное их наличие; нас каждого полагают изначально плохим, из-за вручённого нам права быть плохим. И не только нас.

Государство принято описывать как нечто равнодушно-жестокое по отношению к свободному человеку и беспощадно по этому поводу критиковать. Ему в пику ставится всё: медицина, система налогообложения, действия спецслужб, меры, принимаемые по укреплению вооруженных сил – и хор этот поет порой столь слаженно, что некоторые не без оснований подозревают подкормку этого хора извне. Именно из права на закрытость и государственную тайну делается вывод, что государству есть что скрывать. Этот довод, как и другие, граничит с идиотизмом, но имеет довольно стройное, хоть и целиком мещанское, обоснование. (Мысль эту стоит расширить до постулата: все вещи или явления, имеющие мещанское обоснование, граничат с идиотизмом, либо крепко проживают на территории оного).

Средства массовой информации представляют собой квази-личность, чьи атрибуты: высочайшая, при этом избирательная, авторитетность, претензия на всеприсутствие, претензия на всеведение (того, что не показали – не бывает). Каково место этой квази-личности в окружении человека? Если СМИ занимают место родителя, то это безумный родитель; если СМИ занимают место ребенка, то этим ребенком надо заниматься, иначе от него жди бед. В этой картине вопросов всего два: «Как нам вылечить наши СМИ» и «Как нам воспитать хорошие СМИ».

Исследователи человека, раскрывшие и показавшие тёмную сторону его природы, наверное, надеялись на то, что человек, увидев себя в зеркале их мысли, ужаснётся, устыдится и исправится. Во всяком случае, многие надеялись – так как писали об этом в открытую.

Действительность же оказалась совсем не такой. Ладно бы, если бы человек отмахнулся – к этому исследователи внутренне были готовы. Нет, результаты их исследований были пущены в дело – теми, кто хотел властвовать над людьми. Далее, опираясь на самые скверные человеческие качества в массовом порядке, они в прямом смысле дали им, этим качествам, право на жизнь.

«Быть плохим можно, ибо это часть нашей природы».

Вряд ли учёные и мыслители хотели такого результата.

Можно ли их считать виноватыми в падении человечества? Мы думаем, что да. Бесконтрольное распространение знания, а точнее, кошмарный, вопиющий разрыв между технологией (как воплощением науки) и этикой (как воплощением ценностей и сверхценностей) – одна из глобальных угроз человеку. На ранних этапах она понимается как «свобода информации» и действительно является больше благом. Но, видимо, к каждой свободе нужно прилагать увесистый груз ответственности; подобно тому, как к станкам и оружию допускают только обученных людей, так и к знаниям нужно допускать только тех, чьи ценности не позволят обратить его во зло.

Победа семантически подразумевает поражение. Тот, кто проиграл, имеет свойство отыгрываться. Прямое противостояние, явное доминирование – означает твоё скорое или не очень, но гарантированное поражение. А тебе нужен результат, то, чего ты хочешь на самом деле – и это не твоя лично победа, а всеобщее изменение к лучшему.

Будешь побеждать своё тело – оно отомстит тебе через время. Будешь доминировать над своими близкими – пожнёшь плоды, когда станешь немощным. Будешь постоянно побеждать во всех битвах – обнаружишь, что проиграл войну, причём ещё до её начала.