– Ты и такое умеешь? – естественно, это он нас телепортировал. Иных объяснений у меня не было.

– В этой реальности – да. Но обычно я подобным не занимаюсь. Слишком затратно, – вслед за будничным ответом, Дио поднял очки, зафиксировав их на макушке. – Демон разума, помнишь? – усмехаясь, он постучал пальцами по виску и уверенно двинулся к воротам. – Ты идёшь, или как?

Я прошла вперёд, направляясь прямо к дому гробовщика, и невольно прокручивала в голове возникшие вопросы.

В этой реальности? А сколько всего реальностей? Сколько у Дио сил, что он так легко перемещает нас в пространстве?

– А люди в автобусе? Мы так неожиданно исчезли: они должны были заметить, – это может плохо кончится. Паника мирного населения нам нужна сейчас меньше всего.

– Они ничего не вспомнят. Катюнь, мне ещё раз повторить? – и вновь стук длинных пальцев по виску.

– Да-да, демон разума. Можешь не утруждаться, – махнула рукой, приближаясь к старенькому, хоть и недавно побеленному, сараю.

И все же, если он мог нас телепортировать, зачем тогда тратился на автобус? Да, Дио мне заплатить не позволил. Вообще хотел на такси поехать, но это я настояла на общественном транспорте (ну неловко мне было!).

– Какие люди! – не успели мы постучать, как дверь перед нами со скрипом отворилась. – Катерина! Живая! Так ещё и не одна!

– Я тоже рада тебя видеть, – улыбнулась я бледному Олеже, на чьих тонких губах застыла теплая улыбка.

Олег Молчанский. В прошлом гениальный следователь-криминалист, который добился почти стопроцентной раскрываемости дел, но… но что-то в нем переклинило, и работу в полиции он оставил, предпочтя ей ритуальные услуги.

Олежа всегда был странным. Но от того не менее добрым и замечательным человеком.

– Какая удача, что не пришлось готовить тебе гроб, – худощавая рука с проступающими венами легла на мое плечо, мягко сжимая. Впервые испытала облегчение от того, что ничего не чувствую. Холод от пальцев Олежи, обычно, пробирал до костей. – Все боялся, что не найду подходящего для тебя платья. То свадебное испортило бы твою хрупкую фигуру, а в вечернем хоронить как-то жалко, – ах да, ему же Мила показала то убожество.

– Ну и шуточки у тебя, – усмехнулась я, удобнее перехватывая букет цветов.

Мы прошли в его временное жилище (ветхое, но уютное), где нас угостили фирменным Олежиным чаем с малиной, имбирём и медом. И хоть старый друг предупредил, что переборщил с последним, приторной сладости я (естественно) не ощутила.

Даже грустно как-то…

Но после непродолжительного разговора ни о чем и знакомства с моим спутником, мы наконец перешли к делу.

– Хочешь попрощаться с Полиной? Не похоже на тебя, – конечно же Олежа сразу почуял подвох. Его цепкие серые глаза не могли упустить подобную мелочь.

– Ты прав, совсем не похоже, – но отступать мне некуда. Медленный глоток, и вновь вопрос: – Олеж, а в ее трупе ничего странного не было?

– Все-таки по делу пришла. Ты себе не изменяешь, – брюнет почесал острый нос с горбинкой, а маленький рот вновь озарила улыбка. Раскусил. Даже как-то неловко стало. – В самом теле ничего странного не было, а вот в истории… – выждал паузу, с удовольствием наблюдая, как натянулись все мои мышцы. – Студентка-одиночка. Полная сирота: ни родителей, ни друзей у нее нет. Даже здешней страховки нет, словно она и не думала ее обновлять. Многие не знают ее лица. Лишь преподаватели с трудом вспоминают, что Полина слишком тихая, чтобы ее заметить. Но ты это и так знаешь, я прав? – кивнула. Когда вплотную занималась расследованием, эта девушка попала в зону риска, являясь одиночкой, как и прошлые жертвы сектантов. – Но вот загадка: от нее за километр пахло закисью азота, вся усыпана блестками, в волосах застряли несколько резиновых лоскутов от шарика, да и короткое платье не похоже на повседневное.