Негодование по поводу действий Виттории и этого письма было необыкновенно велико в доме кардинала. Теперь было ясно как день, кто совершил нападение и что она частично виновата в этом! Однако, Монтальто приказал отнести к рыцарю Аккорамбони одежду и драгоценности Виттории, все, что он или Франческо подарили ей. Поступок Монтальто встретил полное непонимание у донны Камиллы и ее клана, и к унылой скорби, царившей в доме, добавились внутренняя холодность и ледяное отчуждение. Напрасно кардинал увещевал своих домочадцев нести ниспосланные Богом испытания с покорностью и смирением; все считали, что он требует больше, чем люди способны выполнить.

Как только его вилла была завершена, Монтальто переехал туда и, казалось, занимался только ее обустройством и своими религиозными исследованиями. Он руководил заключительной работой маляров и каменщиков, сажал деревья и использовал вечерние часы, чтобы подготовить к печати свое издание Святого Амвросия.

С ночи убийства волосы Донны Камиллы полностью побелели. Поскольку могила ее сына находилась так далеко, она часто ходила в церковь Святого Петра; там она подолгу задерживалась перед алтарем, украшенным божественной «Пиета» Микеланджело, перебирала свои четки и смотрела на Богородицу, держащую на коленях тело распятого сына.

Камилла навещала брата лишь изредка, по пути в Санта Мария дельи Анджели, и то больше из чувства долга и приличия, чем по внутренней необходимости. Она говорила с кардиналом только о домашних делах и в ее глазах всегда был молчаливый укор. Ни она, ни остальные домочадцы не понимали душевного спокойствия Монтальто, а тем более того, что он не сделал ничего, чтобы найти и наказать виновных в убийстве.

Расследование, начатое губернатором Рима по приказу папы, ни к чему не привело. Стало известно, что через несколько дней после убийства губернатор получил письмо с подписью Чезаре Палантиери, который сейчас находился за пределами Рима. В нем говорилось, что Его Святейшеству не нужно искать убийц Франческо Перетти, потому что он сам убил его из-за ссоры, которая произошла между ними до этого. Но для Монтальто и его людей было ясно, что это письмо было лишь уловкой, чтобы отвести подозрения от настоящих виновников.

Только позже они узнали, что Доменико, брат горничной Виттории, доставивший письмо Марчелло, был арестован. Подвергнутый пыткам, он уже на втором допросе признался, что мать Виттории подстрекала его к этому преступлению, и что оно было осуществлено несколькими брави^{> [8]} одного высокопоставленного синьора, имя которого он не осмелился назвать. Затем Доменико снова освободили, и было сказано, что он был сослан в свой дом в Болонье с приказом под страхом смерти не покидать город без разрешения.

В Риме люди вскоре успокоились после этого результата. Было достаточно случаев, когда Григорий отпускал благородных убийц на свободу, потому что не решался их преследовать, а герцог Орсини был самым влиятельным человеком и самым непокорным вассалом Папской области ^>[9]. Но никто уже не сомневался, что именно он был заказчиком убийства, тем более что Виттория так скоро переехала в его дворец. Говорили также, что он вступил с ней в тайный брак. Марчелло Аккорамбони также был открыто обвинен в соучастии, а его сестра, по крайней мере, в попустительстве. В ответ на это кардинал Монтальто против ожиданий только сочувственно пожал плечами. Некоторые считали, что, несмотря на справедливые обвинения, он был слишком добропорядочен или слишком добродетелен, чтобы причинить кому-либо вред. Другие же называли его честолюбивым лицемером, который не хотел нажить себе врага в лице герцога, способного помешать ему при следующих выборах папы.