– Ладно, детектив, этого довольно. Буду вам признательна, если пришлете сюда детектива О’Брайана. Если он сейчас занят, пусть ваш лейтенант пришлет любого, без кого сможет обойтись.

– О’Брайан работает за своим столом. Я его пришлю. – Клео поднялась. – Надеюсь, вы меня правильно поймете: я прошу дать нам знать, если вам вдруг понадобятся лишние руки и ноги для вашего следствия. Не все копы работают в Центральном управлении.

– Буду иметь в виду. Спасибо, детектив. – Когда Клео вышла, Ева отодвинулась от стола. – Она что, не понимает? Может, это просто «слепое пятно»?

– Разве каждый из этих копов – в числе подозреваемых? – Пибоди покачала головой. – Это все равно что подозревать членов своей семьи.

– Это штатским простительно так рассуждать, а не копам. – Придвинувшись к столу, Ева сделала несколько заметок и проверила данные по О’Брайану.

– У него стаж двадцать три года. Дошел до детектива первого класса пять лет назад. В этой команде – двенадцать лет. Женат вторым браком пятнадцать лет. От первого брака детей нет, во втором браке – двое. Несколько поощрений, дважды отмечен в приказе за проявленную доблесть. Занимался особо важными делами до перевода сюда. Крутая перемена. – Ева наконец открыла свою банку пепси и глотнула холодного кофеина. – Он здесь дольше всех. Дольше, чем его лейтенант.

– Такие парни становятся неформальными лидерами в команде, – сказала Пибоди. – Именно к ним обращаются члены команды, когда не хотят идти к начальству.

– Слушай, мы тут застряли надолго. Позвони к нам в отдел, а? Проверь, может, что-то новенькое появилось, что-нибудь полезное для нас.

Пибоди двинулась к дальнему концу стола, и тут в комнату вошел О’Брайан – мускулистый, с лошадиной челюстью и орлиными глазами.

– Лейтенант! Детектив!

– Детектив О’Брайан! Мы тут разделили обязанности, пока мы с вами разговариваем, моя напарница созванивается с людьми, которые работают по убийству.

– Я не против. – Он сел. – Позвольте я сэкономлю вам время. Детектив Колтрейн была хорошим копом. На нее можно было положиться. Особенно хороша была в обнаружении и анализе мелких деталей. Когда она пришла в наш отдел, признаюсь, у меня были сомнения на ее счет. Могу даже сказать, было предубеждение. Я тогда подумал, что с ее внешностью лучше бы сниматься в рекламе косметики. Но мы поработали пару смен, и я понял, что внешность обманчива. Она знала, как работать в команде, умела работать на выезде, хорошо ладила с другими членами бригады. Ее убили на лестнице ее собственного дома. Это был не чужак.

– Откуда вы знаете, где и как ее убили?

Он ни на секунду не отвел глаз от Евы.

– У меня есть связи. Я их использовал. Остальным членам бригады я не рассказывал, что мне удалось нарыть. Пусть босс решает, какой информацией делиться, а какой – нет. Но вам я прямо здесь и сейчас скажу: если она вышла из квартиры вчера вечером с табельным и запасным оружием, значит, шла на работу. То есть она была убита во время несения службы. И я буду настаивать, чтобы ее похоронили с почестями.

– Кто мог проникнуть в ее дом? – спросила Ева.

– Откуда ж мне знать? Мы тут над такими горячими делами не работаем. Ничего такого, ради чего кто-то мог бы пойти и убить копа. У нас тут вторжение со взломом, ограбление магазина электроники. Работал кто-то свой, тут вопросов нет. Мы бы взяли парня уже сегодня. Ничего, я его еще возьму. Сегодня, до конца смены. Этот взломщик болван, недотепа. Он не мог убить копа. Я знаю, Делонг дал вам дело. Можете убедиться сами.

– А не могла она, копаясь в деталях по этому или по другому делу, нарыть что-нибудь горяченькое? Что-то такое, что потом взорвалось ей в лицо?