Снаружи было тепло, и все говорило, что скоро лето. Мы неспешно прошли квартал «за угол» и обнаружили эдакое семейное предприятие под вывеской:

«ЗАХОДИ!!! У нас – как дома»

Вообще-то там и правда оказалось, «как дома». Несколько столиков, окошко; столики пустовали – наверное, из-за раннего часа. Они были четырехместные, но мы придвинули еще один стул и уселись сообща. Довольно мелкая девчонка пришла за заказами и, приняв их, сообщила, что все будет готово в наикратчайшие сроки, а пока пусть мы немного подождем.

Мы согласились, естественно. И уставились за окно на улицу – такую же тихую и сонную, как и весь поселок. Вчера мы договорились, что поедем в местечко под названием Сухой Лог – про него в путеводителе было сказано, что во время освобождения там были тяжелейшие бои, и само местечко находилось недалеко от поселка. Может быть, туда даже ходил автобус – это еще предстояло выяснить.

Выяснять это пришлось мне – я поел первым и, в общем-то, без особых раздумий предложил сходить на станцию, пока остальные едят, а они пусть зайдут за рюкзаками и тоже идут туда.

Вчера, во время нашей высадки, из-за усталости и погоды мы не заметили, что неподалеку от станции располагается старая церковь. Я плохо в этом понимаю, но церковь была красивая и сейчас ее занимал музей, о чем говорила табличка. Около резных металлических ворот стоял немолодой мужчина в брезентовой балахонистой куртке и сапогах – у него был вид только что вышедшего из чащобы лесника. Он меня и окликнул, когда я проходил мимо:

– Эй, парень! – Я обернулся. – Можно тебя на минутку?

Вокруг было пусто – раннее утро, оно и есть раннее утро. У меня в душе шевельнулось опасение. В принципе я мог бы от него отбрыкаться… ну а если я подойду, а он фуганет в лицо чем-нибудь из баллончика? Прошлым летом у меня вот так погиб одноклассник. Его потом нашли на одном пустыре, где начинали когда-то стройку. Сперва хотели списать на то, что, мол, мальчишка обнюхался или обкурился, но родители подняли шум, и выяснилось, что его усыпили хлороформом, изнасиловали, а потом просто добавили еще порцию снотворного. Того, кто это сделал, так и не нашли.

Так что я не торопился подходить, и мужчина подошел ко мне сам. Пятиться было как-то глупо, я остался стоять на месте.

Он не торопился на меня нападать. От куртки пахло дымом, глаза у незнакомца были серьезные и беспокойные.

– Не бойся, – сказал он. – Я просто спросить… Это вы приехали вчера и ночевали в гостинице?

– Да, – коротко ответил я, краем глаза увидев, что на улице появились несколько человек – они неспешно шли к вокзалу. Я расслабился.

– Может быть, мой вопрос покажется странным… – Он нахмурился. – Ночью… Ничего непонятного не происходило?

– Что вы имеете в виду? – вопросом ответил я. Шевельнулось почему-то желание все рассказать.

– Я Скворцов, Алексей Данилович. – Он достал паспорт, протянул мне. – Смотритель музея и краевед… Видишь ли… – Он вздохнул, смерил меня взглядом и покачал головой: – Нет, ничего. Извини.

И пошел прочь – к своей церкви-музею.

Несколько секунд я боролся с искушением – мне страшно хотелось догнать его и рассказать все. Но только несколько секунд.

Не сумасшедший же я, в самом деле.

В Сухой Лог автобус ходил аж дважды в день, и в тот момент, когда он уже подошел, а я начал нетерпеливо подпрыгивать, явились все наши с вещами.

Мы заняли заднее сиденье, устроив рюкзаки на полу. Кроме нас и двух бабулек, да еще женщины-контролера, у которой мы купили билеты (касса не работала), в салон больше никто не сел, и водитель (с опозданием на пятнадцать минут), буркнув контролеру: «Ну, поехали, что ль?» – отчалил от вокзала. Именно отчалил. Вам никогда не приходило в голову, что автобус в своем движении похож на десантный корабль?