– Спасибо за оказанную помощь. Я позабочусь о нем сам, не стоит беспокоиться.

Режевский переводит взгляд на парня, заправляя прядь, выбившуюся из хвоста, за ухо.

– О нем уже знает вся церковь, – старик поджимает губы. – Если глава прикажет переместить мальчишку в другое место, то уж извините, брат Никлас, но я церемониться не стану, – лекарь еще несколько секунд сверлит взглядом священника, а потом покидает помещение, громко хлопнув дверью.

Клаус выдыхает, присаживаясь на соседнюю койку. Может, зря он его сюда притащил?

Запах спирта и горьких лекарств сразу же дает понять парню, что он там, где быть не должен. Дайн резко садится. Острая боль в области живота пронзает. Тяжело дыша, мальчишка скрючивается, сжимая бинты.

Никлас моментально оказывается рядом, приподнимает подушку, взбивая ее, и мягко толкает юношу обратно.

– Аккуратней, швы могут разойтись.

Парень вспомнил о своем арсенале оружия под плащом: мечи, охотничьи и метательные ножи, самодельные бомбы, баночки с ядами, пистолеты, струна, дротики и еще пара предметов.

"Если кто-то посмеет забрать их, то ему не жить! Черт! Что Регис забыл здесь? Его же запечатали, как он вернулся?"

Никлас протягивает раненому таблетку со стаканом воды, сразу поясняя, что это.

– Станет легче, выпей, – Режевский закусывает губу. – Ха, если что, твои вещи около двери, на стуле, их никто не трогал, – успокаивает он, но вот кого? Себя, чтобы как-то разбавить атмосферу или незнакомца, которому явно не понравилось бы, что в его имуществе копались посторонние. – Правда, они все в крови. Если хочешь, я могу принести комплект чистой одежды.

Парень кривится, около него будто муха летает. Вот пристал. Он скользит взглядом по священнику, наконец, отталкивая его руку.

– Мне не нужна твоя помощь.

Встает на ноги. Глазами находит часы и смотрит время.

"Вот блин, я так долго проспал. Надо поторопиться".

Подошел к своим вещам, проверил наличие всего, что у него было и оделся, в испачканную кровью одежду. Накинул капюшон и направился к выходу. Только хотел взяться за ручку двери и открыть, как передумал. Если его кто-нибудь увидит, могут возникнуть неприятности. Он развернулся и подошел к окну, распахнув его и забравшись на подоконник. Второй этаж, прыгать высоковато для такой-то раны, но лучше уж так, чем остаться здесь с этим святошей. Зацепился руками за раму и собрался прыгать.

– Ты похож на дикого бездомного котенка, – выдыхает Никлас, отставляя все обратно на тумбу, подпирая собой стену. – Тебе искренне предлагают помощь, а ты ее не принимаешь, забиваясь в угол и шипя, – со смешком шепчет священнослужитель, не надеясь, что его услышат. – Давай я тебе хотя бы одежду чистую дам? – предлагает Режевский, внимательно наблюдает, как парень пытается уйти из лазарета. – Или я могу вывести тебя отсюда, если ты так хочешь покинуть церковь, все же, это будет лучше, чем прыгать с такой высоты.

Парень обернулся, с желанием в глазах разорвать этого наглеца. Кто тут «бездомный и дикий»?! Он слезает с подоконника и подходит к священнику, хватая его за ворот одежды.

– Да, если бы я позволял каждому встречному помогать мне, помер бы уже давно! Как я могу верить словам священника? И мне не нужна чистая одежда, чтобы добраться до дома, – чуть ли не крича произнес парень и качнулся назад, хватаясь за край кровати. Откашлялся, сплюнув кровь, и отвернулся.

На выпад юноши Режевский никак не отреагировал, лишь мягкая улыбка тронула губы, которую блондин честно пытался спрятать, но не получилось.

«Ведет себя, как подросток» – мысленно усмехается священник.

– Не стоит грести всех под одну гребёнку, – Никлас пожимает плечами. – Я не говорю, что стоит верить всем людям и священникам без разбору, но все же, иногда встречаются хорошие, – смотря на ухудшающееся состояние юноши, священнослужитель подходит ближе, мягко кладя руку ему на плечо, несильно сжимая. – Ты же понимаешь, что в таком состояние никуда не дойдешь, отлежись хотя бы день, – настаивает мужчина.