Тишина повисла между ними. Не в комнате – в голове. Настоящая. Не та, что перед бурей, а та, что после затопления. Когда в ушах ещё шумит, а ты уже знаешь – придётся жить в этой новой реальности. Без ковра. Без стены. С грибами на потолке и голосом внутри.

– Ладно, – сказала Валентина. – Только без самодеятельности. Без шуток с вибрацией во время отчетных митингов. Без… инициатив.

– Обещаю. Всё строго по уставу. Четыре оргазма в месяц. Один внеплановый по праздникам. И ни капли непрошенного шума. Мы же теперь… партнёры.

– Партнёры, – повторила она, как приговор. И уставилась в потолок.

Она понимала, что могла бы злиться, плакать, или даже пытаться бороться. Но вместо этого вдруг ощутила внутри себя тихое, почти равнодушное смирение. Возможно, ироничное принятие происходящего было единственным способом сохранить остатки разума и достоинства в той реальности, где контроль над собственным телом перешёл в руки внутреннего паразита с сомнительным чувством юмора. Валентина вздохнула, принимая новую версию себя – не такую уж сильную, но и не сломленную до конца.

Молчание внутри головы было не пустым. Оно напоминало тот момент, когда чайник уже закипел, но никто не выключает плиту. Время словно остановилось на отметке "ну вот и приплыли", и Валентина стояла у окна не как человек, выбирающий между планом A и планом B, а как фигура из учебного пособия «Офисный выгорающий». Глаза медленно скользили по горизонту, где серые дома теснились, как сотрудники на бесплатном тренинге по командному духу.

Кляпа молчала. Но только на первый взгляд. Внутри происходило движение – тонкое, насмешливое, с предвкушением. И когда Валентина всё—таки открыла рот, вопрос вылетел без особого сопротивления:

– А если я откажусь?

Ответ пришёл немедленно. Мягкий. Почти ласковый. С тем тоном, которым доброжелательные воспитатели объясняют детям, что в игрушечную микроволновку нельзя совать хомячка.

– Тогда, дорогуша, – протянула Кляпа, – я подожду до следующего совещания. Поверь, с проектором – это будет симфония. Мы раскрасим диаграммы всеми оттенками смущения. Ты даже не представляешь, как сочетается PowerPoint с твоими спонтанными презентациями.

Валентина вздрогнула. В воображении уже разыгрывался слайд: «Рост продаж» – и под ним она, изгибающаяся под кривой спроса. Прогноз – шок. Поддержка зала – истерическая.

Она сжала кулаки. Один, потом другой. Ногти впились в ладони, как будто пытались подписать внутренний манифест. Закрыла глаза. Сделала вдох. Медленный, с лёгким скрипом. Выдох вышел длинным, как расписание налоговой проверки.

Её охватило странное чувство. Не решимость. Не злость. Даже не усталость. А нечто ироничное, как если бы кто—то внутри предложил: «А давай уже примем это как образ жизни?»

Пауза.

– Ладно, – сказала она. – Я согласна.

– Вот и отлично, – раздалось в голове с лёгким аплодисментом. – Добро пожаловать в совместное предприятие «Ты и я. ООО «Оргазм и отчётность»».

– Логотип у нас будет? – пробурчала Валентина, направляясь на кухню. – Или мы пока в стадии стартапа?

– Уже в стадии масштабирования, – бодро отозвалась Кляпа. – С расширением на регионы и внедрением новых методов стимулирования персонала.

– Мне тогда срочно нужен чай. Без сахара. Без мыслей. Без тебя, если можно.

– Ой, ну что ты, Валя. Мы же теперь вместе. Как CRM и рассылка. Как кофе и отчаяние. Как корпоратив и «ну я чуть—чуть выпила».

Она плеснула воду в кружку, как будто пыталась утопить в ней внутреннего маркетолога. Кружка, конечно, не справилась. Вода бурлила. И это был не чайник. Это было предчувствие.