От грустных размышлений девочку отвлёк громкий разговор родителей на кухне.

– Коля, ну, не хочет она идти в математический. Давай пойдём девочке навстречу, пусть переведётся в английский, там её подруги!

– Подруги? – папа слегка повысил голос! – Из-за подруг наша дочь испортит себе будущее, потеряет прекрасный шанс. Нет, это просто блажь! Если мы пойдём у неё на поводу, она лишится нужных знаний при подготовке в институт. Нет, пусть учится в математическом, потом оценит прекрасную подготовку этого класса, ещё и благодарна будет. Я всё сказал!

Едва сдерживая подступившие слёзы, Иринка бросилась в свою комнату, упала на кровать, и горько разрыдалась.

– Ириша, я поговорила с папой, – начала вошедшая мама, – он считает… Доченька! Что случилось? Почему ты плачешь?

– Мама, я слышала ваш разговор! Я не могу пойти в математический! Мне там будет плохо! Я буду ходить в школу из под палки! Вы этого хотите, да?

– Ну, ладно, Ирочка, успокойся, я попробую переубедить папу. Слёзы постепенно высыхали.

– Правда? – с надеждой спросила Иринка.

– Правда, – подтвердила мама.

Иринка так и не узнала, какие доводы нашла мама, чтобы убедить папу, но через несколько дней мама пошла в школу и попросила перевести Иру в другой класс. Иринка ликовала, несмотря на то, что папа не разговаривал с ней три дня. И Димка Колышев, узнав новость, заметно расстроился и даже обиделся на подругу детства.

Оставшиеся до школы деньки пронеслись незаметно, Иринка проводила их в грёзах и мечтаниях по своему кумиру. Сашу Скворцова она больше не видела, хотя почти каждый день прогуливалась мимо его дома, всегда одна. Ленка коротала остаток каникул на даче. Зато Иринка начала писать стихи, и все свои чувства доверяла тетрадке, которую тщательно прятала. Поделиться с мамой она не могла. Нет, с мамой у неё были довольно доверительные отношения, но в свои чувства Иринка её не посвящала, стеснялась, да и казалось немыслимым произнести вслух то, что копилось в душе!

Иринка уже считала оставшееся до начала учебного года время, никогда ещё ей так не хотелось скорее в школу, как в этом году! Дело, конечно, было не в учёбе, а в Саше Скворцове; в школе шанс его встретить и не один раз был значительно выше. Перед самым началом занятий вернулась Ленка, загоревшая и похорошевшая, с полным багажом дачных впечатлений. Ленка очень обрадовалась, узнав, что подруга будет с ней в одном классе.

Вот наконец-то встреча с учителями, знакомство с новой классной руководительницей Мариной Николаевной, совсем молоденькой, почти девчонкой, она же будет вести английский. Прежняя классная руководительница строгая и неулыбчивая Алевтина Александровна осталась в физико-химическом. Ребята узнали, что английский будет теперь их основным уроком, ему уделялось по 3—4 часа каждый день: грамматика, фонетика, чтение, письмо, разговорная речь. Узнали они и ещё об одном новшестве: с этого года отменили школьную форму, можно ходить в школу в обычной одежде. Эта новость вызвала у одних девчонок ликование, например, у Ленки, у других смущение. Иринка подумала, что школьное платье было таким привычным, хоть и надоедливым, а теперь нужно придумать, в чём ходить. Для мальчиков эта проблема была менее актуальной; для них почти ничего не менялось: неизменные брюки и рубашка.

В новом классе большая часть осталась из прежнего Иринкиного класса, только часть мальчиков ушла в математический и в физико-химический, и, конечно, в географический. Но было и несколько новеньких. Но Иринка ни на кого не обращала внимания, она почти не слушала, что говорила Марина Николаевна. Все её мысли были лишь об одном: скорей бы пролетел сегодняшний день, и началась школа, уроки, а главное перемены, где можно увидеть Сашу Скворцова. Со дня их первой встречи прошёл уже месяц, и Иринка мечтала вновь увидеть предмет своих грёз.