– Иврит, – поправил девочку Димка. – Начну понемногу учить.

– Да, ну и дела тут произошли в моё отсутствие! – воскликнула Иринка. – Слушай, Димка, мне уже домой пора. Я побегу, ладно?

– Хорошо, беги, конечно, меня тоже мама за хлебом послала, а я с тобой заболтался. Ир, можно я к тебе завтра зайду? Кассету новую принесу послушать.

– Заходи, конечно, – отмахнулась Иринка. Она с детства привыкла, что Димка торчит у неё дома чуть ли не целый день, да и её родители тоже ничего странного в этом не видели. Иногда и она забегала к нему.

Торопливо помахав Димке рукой, Иринка устремилась вверх по лестнице к себе на пятый этаж.

– Дочка, ну почему так долго? – встретила её мама, – блинчики почти остыли.

– Блинчики, – протянула Иринка, да я вообще-то не голодна.

– И слышать ничего не хочу, мой руки – и за стол.

– А с чем блинчики? – поинтересовалась девочка.

– Твои любимые: с творогом и с мясом.

– Ну, хорошо, положи мне парочку, – поняв, что от ужина не отвертеться, ответила Ира.

– Ну, как там твоя подружка? – поинтересовалась мама, когда Иринка, покончив с одним блинчиком, приступила к другому. – Что рассказывала?

«О Скворцове» – чуть не ляпнула девочка, ибо этот парень владел всеми её мыслями.

– Да так о том, о сём. – И чтобы перевести разговор, заговорила о другом.

– Мама, я встретила Димку, у него отец нашёлся!

– Знаю, – спокойно ответила мама, – я разговаривала по телефону с его мамой, она поделилась.

– И Димка уезжает в Израиль, – продолжила девочка.

– Ну, это ещё не скоро, – ответила мама, – успеете за одной партой посидеть. Хорошо, что будете в одном классе. Дима и с математикой поможет.

– Мама, кстати о математике, – решившись, начала Иринка.

– А что такое?

– Я передумала идти в этот класс, – отложив вилку, громко объявила девочка.

– Так, и куда же ты пойдёшь?

– В английский.

– И откуда такие перемены?

– Мама, ты же знаешь, я терпеть не могу математику, – Иринка чуть не плакала, так ей казалось важным убедить маму – а английский знать нужно, мне это интересно, знание иностранных языков всегда поможет.

– А как же твой экономический? – сдаваясь, спросила мама.– Тоже передумала?

– Не знаю, до поступления ещё есть несколько лет, – разберусь. А в английском Ленка и все подруги, а в математическом никого.

– А Димка?

– А что Димка? Он весь в своей математике.

– Ладно, я поговорю с папой, – подумав, ответила мама.

– Мамочка, спасибо, – Иринка чмокнула мать в щёку и поспешила на любимое место – шезлонг на лоджии. По дороге девочка вытащила из шкафа книгу. На этот раз выбор пал на роман Сомерсета Моэма «Театр» Иринка давно хотела прочитать эту книгу, но сейчас ей не читалось. Прикрыв глаза, она грезила, вспоминая Сашу Скворцова, его взгляд, всё, что она о нём услышала от Ленки. Она мечтала, как какой-нибудь благоприятный случай сведёт их вместе. Она гнала воспоминания о словах подруги, что Саша Скворцов меняет девочек, как перчатки, в лагере у него каждый день была новая. «Просто он в поиске, ищет идеал», – подумала Иринка.

Неожиданно она встала и направилась к большому трюмо в прихожей.

Никогда ещё она так пристально не рассматривала себя. Из зеркала на неё смотрела худенькая девчушка с русыми, заплетёнными в косичку волосами. Большие широко расставленные глаза смотрели немного печально, глаза у Иринки были светло-карие с наивным и немного детским выражением, глаза оленёнка Бэмби. Иринка с грустью вынесла вердикт, что фигура у неё плоская, по подростковому угловатая, не то, что у Ленки, приятные округлости которой начали волновать мальчишек, когда подруге едва исполнилось 14. Ленка вообще была яркая с голубыми глазами, пепельными волосами, этакая кукла Барби, высокая, выше Иринки почти на голову.