– Ты не представляешь, с кем связалась, Маша, – говорит, чуть отталкивает меня от себя.

Тело качает из стороны в сторону. Штормит. Сознание дымом заволокло, нос щиплет, глаза пленкой из слез покрылись. Ни одна не стекла.

Он и понятия не имеет, что я знаю, с кем связалась. Знаю. И ненавижу себя за это.

Зверь берет меня под бедра и уносит в спальню. Там пахнет его гелем для душа и почему-то сырой землей подвала.

13. Глава 13. Маша

Зверь укладывает меня к себе на кровать и накрывает своим мощным телом, как грозовое облако маленький городишко.

Я не успеваю рассмотреть спальню, даже не имею понятия большая ли у Исхакова кровать. Здесь довольно мрачно, а все мое внимание направлено на Демида.

Цепкий взгляд разрушает мою броню, и сейчас зверь кажется мне настолько красивым и безупречным, что я вся изнываю от желания.

На мне по-прежнему лишь одни стринги и длинные шпильки. Исхаков в штанах.

Наблюдаю, как Демид медленно стягивает с себя одежду и отбрасывая ее в сторону.

Его член красивый и большой, с налитой темно-розовой головкой. От такого роскошного вида все мышцы внутри меня сокращаются, посылая тонну разрядов удовольствия.

Облизываю губы и привлекаю к ним внимание Исхакова. Его грудная клетка высоко и часто поднимается. А когда он снова наваливается на меня всем своим звериным весом, я отчетливо чувствую всю силу его дыхания и рокочущей вибрации сердца.

Завораживающе, надо признать.

Демид со мной неласков. Его касания скорее грубые и нетерпеливые.

Ладони кажутся мозолистыми и шершавыми. Только я точно знаю, что это не так. Моя кожа стала настолько чувствительной, что любое прикосновения вызывает скорее неприятные ощущения, чем удовольствие.

– Опусти руку. Потрогай его.

Говорит, глядя в мои затуманенные глаза.

Мои пальцы перебирают жесткие завитки волос на его груди и спускаются к паху. Я останавливаюсь ровно на три секунду, чтобы собраться и откинуть волнение, сумбурно перемешанное со страхом.

Обхватываю ладонью толстый ствол и неуверенно веду по нему вверх и вниз. Сама не замечая, как завожусь сильней. В животе закручивается узел. Сотни узлов.

Мышцы пекут и сдавливают промежность. Я вся горю.

Исхаков смотрит на мою руку, на то, как я трогаю его.

Рот зверя приоткрыт, полные губы даже в тусклом свете кажутся сухими.

Еще несколько движений, и Демид протыкает мои губы своим взглядом насквозь. В груди сердце сжимается, ведь я вспоминаю его слова про помаду.

Но сейчас… не готова. Слишком много всего за вечер произошло. Не сегодня, ни в эту самую минуту.

– Ножки раздвинь.

Клянусь, его манера приказывать поднимает на новую ступень возбуждения.

Иначе никак не могу объяснить, почему я покорно укладываюсь спиной на мягкую постель и раскидываю согнутые в коленях ноги в разные стороны.

Исхаков издает странный голодный звук. Рычащий, низкий.

Он пальцами дотрагивается до набухшей и влажной плоти и круговыми движениями давит на клитор.

Теплая дрожь пульсирует между моих разведенных ног и спускается по внутренней стороне бедра. Грудная клетка взмывает вверх от каждого мимолетного касания.

Дыхание учащается. И резко исчезает. Снова сбивается, а затем я его задерживаю. Бросает из стороны в сторону, и это ошеломительно пугает.

Когда Демид погружает в меня средний палец, я дергаюсь. Мое тело дико сжимается, а ноги не терпится свести вместе.

– Нельзя! – хрипло и напряженно слышу сквозь шум в ушах.

Приоткрываю веки, и прожигающий взгляд касается моей груди и плеч. Этот взгляд говорит о многом. Он и пугает, и новая порция жара опутывает конечности.

Исхаков, не теряя больше времени, устраивается между моих бедер. Его губы близко к моим, и я хочу, чтобы сейчас он меня поцеловал. Лишил ими рассудка, затуманил мысли, свел с ума.