Он открыл книгу на закладке, поправил очки и начал читать:

Гамаль Алеев, третьеклассник, который учился вместе с братьями Берсеневыми, сам вызвался пригласить на праздник Победы своего деда, который воевал, имеет множественные награды, был ранен в Польше, и вернулся домой на одной ноге. Поэтому я с удовольствием откликнулся на его предложение, и вечером пошёл с Гамалем к нему домой, чтобы повидаться с его боевым дедом и точно удостовериться, что он придёт к нам на урок славы. В нашей деревне, как я уже говорил, женщины – все сплошь рукодельницы знатные! Такие чудесные узоры вышивают, любо-дорого смотреть, и ткут, и шьют, и плетут ажурные корзины, и различные забавные поделки для ребятишек делают. Я всё мечтал, что когда поеду в Москву в отпуск, наберу здешних поделок, и привезу их на выставку достижений народного хозяйства. Вот народ будет дивиться! А матушка Гамаля, Ильгиза, видать, из всех рукодельниц – самая искусная. В доме у неё царит образцовый порядок. Кругом всё в салфеточках расшитых, полотенца вышиты яркими диковинными птицами, замысловатыми разноцветными узорами, цветами, зверюшками, на пышных подушках накинута салфетка, похожая на большую снежинку, такие же снежинки искусно вышиты на синих оконных занавесках. Даже печка расписана цветами невиданными, да так красиво, будто самая настоящая картина. Да и сама хозяйка красавица редкостная, рядом с ней две её дочки сидят – на неё обе похожи, косы в пояс, брови соболиные, глаза, как у оленей, тёмные, раскосые, большие, прямо лучатся! Как только я зашёл в дом, меня сразу усадили за стол, и давай вокруг меня хлопотать, мне даже неудобно как-то стало, не привык я к такому женскому вниманию. Первым делом накормили, потом Ильгиза села напротив меня и спрашивает:

– Азат Бигулович, мы Вас все уважаем, хороший Вы человек, и детишки наши Вас любят, прижились Вы в нашей деревне, как будто здесь родились. А можно Вас спросить, не собираетесь Вы в город возвращаться? Нам бы очень не хотелось Вас отпускать.

– Пока нет, – ответил я, – а дальше как, кто знает, не буду загадывать.

– Да, конечно, что загадывать! – Закивала она, не сводя с меня внимательных глаз. – Вы нас простите за наше любопытство, но мы заметили, что письма Вам пишет только мама, и Вы только маме отвечаете. Значит ли это, что у Вас в городе нет невесты?

– Да, – засмущался я, – как-то не вышло ещё невестой обзавестись, некогда было, учился, вечерами работал.

– И хорошо! – Засмеялась она и кивнула на своих дочерей-красавиц. – У нас тут в деревне полно невест. Женихов мало, а невесты имеются. И какие невесты! Не городские, все изнеженные и ничего не умеющие, а настоящие хозяюшки, с такими нигде не пропадёшь! И вон, какие красавицы! С такой не стыдно и в саму Москву приехать, люди будут оборачиваться, спрашивать, где такую королеву нашёл!

Посмеялись мы с ней, дочки у неё засмущались, щёчки зарделись, из избы выскочили, а мать их знай, смеётся. Потом к деду меня проводила, его дом напротив их дома стоит. Нас встретили тоже радушно, и тоже за стол усадили. Дед, Алеев Каим Маильевич, не смотря на возраст, до сих пор сохранил военную выправку, крепкий такой старик. Принёс свои награды, показал их мне. Он пообещал, что обязательно придёт к нам в школу и расскажет, как он со своими товарищами воевал, и фотографии фронтовые принесёт. И книгу подарит школе, «Василий Тёркин», с личной надписью автора, Александра Твардовского. Я, признаюсь, даже не ожидал, что такая ценная вещь могла оказаться в такой глубинке.

На праздник дед Каим Маильевич пришёл с одной из своих внучек, дочерью Ильгизы, которая, смущённо улыбаясь, присела за последнюю парту, и вместе со всеми ребятами слушала своего деда, смеясь и плача, от его берущих за сердце историй. Ребята были в полном восторге! И вместо сорок пяти минут, которые я планировал отвести на урок славы, дед рассказывал о войне больше двух часов, и ещё почти час на вопросы ребят отвечал. Потом мы все вместе пошли в нашу столовую, где нас уже ждал праздничный суп с праздничным компотом. Внучка Каима Маильевича, которую, кстати, звали Айназ, помогала мне усадить ребят, и разнести по столам блюда, а потом и убрать посуду. И так ловко и грациозно это она делала, что я невольно залюбовался ею. Подаренную Каимом Маильевичем книгу я понёс в библиотеку, и там Айназ помогла мне разобрать наваленные кучей после уроков учебники, даже вымыла пол, и пыль с полок стёрла. Потом мы ещё долго сидели с ней на лавочке возле школы и разговаривали. Она оказалась очень умным собеседником, и меня, естественно, заинтересовало, почему такая грамотная девушка, с прекрасным аттестатом, не едет в город и не поступает учиться в институт. Айназ смущённо улыбнулась: