– Ладно, играйте, я пошла. И следи за братом! Всё! – женщина быстро стала удаляться и уже через минуту скрылась за соседним домом.

Костя, поглядывая на брата, подошёл снова к столу.

– Дима, сиди смирно! – выкрикнул он младшему и приготовился подавать.

Игра снова началась. Но теперь внимание Саши отвлекали не осы, а маленький Дима, который сидел рядом, слева. Он сразу показался ему странным. Дело в том, что полноватый бледный малыш с рыжей, как и у Кости, шевелюрой время от времени ёрзал по скамейке, словно в нервном припадке переминая ногами и постоянно теребя в руках маленький пакет. При этом его лицо перебирало все возможные гримасы – от оскала страха до удивления. Он строил рожицы постоянно, даже смотря по сторонам. Саша никогда такого не видел и постоянно косился на малыша. Костя это заметил, когда в пятый раз соперник не отбил удар. Он молча подошёл к Саше, тряся ракетку в руке.

– Мой брат… он… как говорит мама, отсталый. И он странный.

– Как это – отсталый?

– Он дурачок, короче. Вот так, – немного застенчиво проговорил Костя. – Мама говорит, что он не такой, как все. Но я-то всё понимаю.

– Понятно, – грустно произнёс Саша, поджав губы

А Дима тем временем теребил пакет и что-то шептал, строя рожицы и жмурясь от солнца. Ребята продолжили играть и заигрались до самого вечера, пока тётя Саша не вернулась из ЖЭКа. Сашке, конечно, досталось этим же вечером за то, что он ушёл со двора и его искали. Но ребята отлично поиграли и, обменявшись номерами телефонов, договорились созвониться.

Уже через пару дней Саша пришёл к нему в гости – «на приставку». Костя Иванов жил с братом и родителями в трёхкомнатной квартире, достаточно просторной для «хрущёвки». Отец Кости, дядя Серёжа, был отставным военным, на порядок старше матери. Это был весёлый полный мужчина, который любил посмотреть телевизор и посмеяться над каким-нибудь юмористическим шоу, которые буквально пестрили на всех каналах телевизора. Мать готовила пирожки – повсюду пахло тестом и фаршем. Ребята играли в приставку, а Костин брат, Димка, сидел рядом на диване, как обычно, корча рожицы и теребя в руках пакет.

Саша изредка наблюдал за ним, стараясь не отрываться от происходящего на экране телевизора и следить за процессами в игре. В соседней комнате раздавался смех дяди Серёжи с характерной хрипотцой (он много курил). На кухне хлопотала мать. Димка на диване издавал странные звуки, неустанно теребя пакет.

– Давай, давай… – повторял Костя, увлечённый игрой.

– Слушай, – отвлёк его Саша. – А что у него там, в пакете?

– Где, у кого? У Димки-то?

– Да.

Костя улыбнулся.

– Сам спроси у него. Только не смейся, а то он обидится.

– Хорошо.

Саша обернулся. Дима что-то рассматривал на стене, играя мимикой.

– Дима, – мальчик словно его не слышал. – Дима-а-а! – протянул Саша.

Димка застыл и медленно повернулся в его сторону. Он сделал это с таким напряжением и вниманием, что Сашке стало не по себе, и он проиграл в игре.

– Блин! – выругался Костя. – Саня, ну соберись!

– Дима, а что у тебя в пакете?

Дима посмотрел на него, не отрывая глаз, которые казались огромными в линзах очков. Его губа немного отвисала, и по ней струились слюни, губы постоянно блестели, язык бегал по рту вдоль кривых зубов. Мальчик не переставал теребить пакет.

– Кло-кло! – выкрикнул Дима. – Кло-кло!

Эта фраза была похожа на нечто среднее между кудахтаньем и хрипом. Всё тело ребёнка при этом вздрагивало, а слюни ещё обильнее летели прямо на диван.

– Кло-кло? Что за «кло-кло»?! – свёл брови Саша.

– Кло-кло! Кло-кло! – повторил несколько раз мальчик и отвернулся к стенке, рассмеявшись и продолжив уже что-то лепетать и корчиться, теребя пакет.