Кот слегка фыркнул и, мягко приблизившись к ее вытянутым пальцам, с опаской принюхался.

– В чем дело, сударь? Разве вы от меня не хотите что-либо? Однажды, знаете ли, я могу стать княгиней нашего города. А быть княгиней города куда лучше, чем быть просто мной.

Кот потянулся к ее руке, понюхал ладонь, а потом повернулся боком, милостиво соглашаясь на ласку. Шерсть у него была грубоватой и немного сальной. Элейна почесывала его искусанные блохами уши.

– По крайней мере, ты честен, – сказала она, когда кот замурлыкал.

Опять раздался стук, и вошла та же девушка. Элейна вопросительно подняла брови.

– Ваш отец хотел бы вас видеть, когда освободитесь. Он у себя в библиотеке, – сообщила служанка. – Он сказал, это не срочно.

Элейна встала. Котяра, видя, что ее внимание отвлечено, соскочил под солнечный луч и принялся вылизываться сам. Служанка собралась было его прогнать, но Элейна остановила ее.

– Он тут ничего не натворит, – сказала она. – Пускай остается.

На ее памяти библиотека служила в основном лишь видимостью. Здесь были книги и стояла полка для карт. Решетчатая подставка с дюжиной старинных свитков – ей не разрешали их разворачивать, вдруг потрескаются. По образу жизни отца библиотеки делались гостиными на те случаи, когда ему хотелось подчеркнуть свою образованность. Неоднократно она утаскивала томик, чтобы почитать в своих покоях, предаваясь неге, – как правило, увеселительные повести да пара эротических сборников с гравюрами, которые отец, прознай об их существовании, запер бы под замок.

Однако сегодня библиотека представляла собой рабочий кабинет. Развернутые на столе свитки в разошедшихся местах придавливали шлифованные камни. На прежде декоративных подставках стояли раскрытые книги. К стене прислонилась сланцевая доска с начертанными мелом каскадами цифр и уравнений. И точно воры при разработке преступного плана, лицом к лицу через стол стояли отец и Халев Карсон.

Оба были в рубашках с короткими рукавами, под мышками темнел пот. Волосы у Карсена были каштановыми и прямыми, а нос чуточку выдавался вперед. Он кивнул вошедшей Элейне, но не прервал обсуждения, которое вел с отцом.

– Но если вы понизите ставки одним…

Отец почесал лоб ладонью.

– Тогда того же захотят и другие. Но нельзя ли их снизить по-тихому? Мы ведь не усаживаем нашего юстициария за один стол с гайанским послом.

– Можно, если получится, – сказал Карсен. – Но скольким людям придется доверить тайну?

– Слишком многим, – вздохнул отец. – Ну ладно. И как же с этим справлялся Даос?

– Сначала почему бы вам не… – Карсен кивнул в сторону Элейны – присев на диван, она глядела в развернутый перед ней свиток.

Это был договор, изложенный на трех языках – распознать удалось только два. Копия, догадывалась она, одного из мирных соглашений между ханчами и инлисками на заре основания города. Древний, как эти пергамент и чернила, он все равно слишком свеж, чтобы быть оригиналом.

– Конечно, – молвил Бирн а Саль.

– Здоровья вам, кузина, – сказал Халев, тронув ее за плечо, прежде чем выйти в коридор.

– И вам, – ответила она, и Карсен закрыл за собой дверь.

Отец опять вздохнул и с долгим выдохом отодвинул назад свое кресло, глядя на пышную ниву книг и бумаг.

– Подарок богов, что Халев разбирается в этом бардаке. Я полжизни изучал все это и до сих пор чувствую, что понимаю едва ли треть.

– Все лучше, чем понимать только треть, а думать, будто владеете досконально, – заметила Элейна.

– И то правда. Нам помогли бы наработки дяди Осая, но ими он не поделится. А просить самому, по-моему, гадко. Где ты была, пока я безвылазно сидел с моим учителем?