– Диего, Диего! – слабая детская рука теребила учителя за плечо. – Проснись, вода прибывает!

Сото открыл глаза, сердце колотилось, как от быстрого бега.

– Да, что? Кто это?

Молодой человек не сразу смог понять, где находится. Секунду назад во сне было всё иначе. Там горел костёр. Было тепло и уютно. Он, пещерный мальчишка, только что рисовал на каменной стене. Блики огня и угольные контуры медведя ещё стояли перед глазами.

– Диего, нам нужно уходить, – прозвучал ещё один детский голос. Более требовательный, более уверенный.

– Анхела? Педру это вы? – он узнал голоса своих учеников.

Но Диего не мог сразу подняться и пойти. У вас, наверное, такое тоже случалось. Дремота не отпускала. Сон тянул обратно. Глаза закрывались, тело не слушалось. Хотелось вернуться в сновидение, но голоса рядом что-то говорили, тормошили за плечо. Учитель старался стряхнуть наваждение и пытался понять, что происходит: почему они в темноте, где они вообще находятся? Почему пахнет сыростью и даже какой-то плесенью?

– Сейчас… Минуту! Одну минуту…

Он сел, прислонился к стене и начал вспоминать, что случилось с ним до того, как он заснул. Картинки быстро сменяли друг друга: вот он и его ученики идут к звенящему камню; дети веселятся, записывают видео; небо закрывает туча, начинается ливень, они спешат вниз, прячутся под навесом; Анхела скользит по склону, цепляется за корни, прыгает в каменную щель.

Диего застонал. Как бы дорого он дал, чтобы ничего этого не было. А дальше? Что было дальше?

В памяти разворачивалось немое кино: Педру жёлтым пятном скакнул от своего куста к упавшей сосне; он не смог одним прыжком преодолеть мутный поток и пополз вниз вместе с потоком воды, но мальчишка извивался, крутился и катился в сторону поваленного дерева; он ухватился за разлапистые ветви и пробрался к стволу; потом вскарабкался по нему к расщелине и исчез вслед за сестрой.

Ужас, испытанный в те минуты, вновь охватил Диего. Он как будто перемотал запись назад и переживал всё снова. Будто заново должен был принять решение, сделать выбор.

Диего взволнованно смотрел на провал под корнями: «Вдруг в нём покажутся головы Анхелы и Педру? Вдруг дети смогут сами выбраться?»

Вот что-то тёмное мелькнуло у корней и сразу пропало. Или показалось? Время шло, в расщелину поступала вода.

«Что делать, что делать?!» – Диего был в панике, в поисках выхода его мысли метались из стороны в сторону как загнанный олень. А опасность не ждала. Она сжимала его сердце и волю клещами. Не давала вдохнуть, оглядеться, всё взвесить. Счёт шёл на доли секунды. И не было времени на раздумья. И не было единственно верного решения… Остаться под навесом или пойти в провал? Оставить четверых учеников под ливнем на мокром склоне и пойти на помощь к двум другим? А если дети под навесом не удержатся и их унесёт к обрыву? Этого нельзя допустить. Остаться с ними, дождаться конца ливня, потом исследовать провал? Но его заливает мутной водой… Кто из детей в большей опасности? Страх за их жизнь и боязнь ответственности, ужас позора и жалость к детям, даже кадры из какого-то героического боевика – всё это единым комом пульсировало в голове и сковывало разум. «ЧТО ДЕЛАТЬ?!» Наконец Диего понял, что не может стоять под навесом, не зная, что происходит в расщелине. Вдруг Анхела и Педру разбились, падая вниз? Диего резко выдохнул и ринулся за детьми… Вскоре он смог убедиться, что с ними всё в порядке: руки-ноги целы. Но как выбраться? Высота под два метра.

«Подсажу их на плечи, а потом и сам выберусь», – успокоил себя Диего.

Но гора решила иначе. Грязный водопад сбивал с ног. Ухватиться для подъёма было не за что, пришлось отступать вглубь.