С приходом Руднева Николай Федорович оставил привычное занятие, подошел к комиссару. Его красное лицо сделалось пунцовым, усы были покрыты изморозью, изо рта, как из трубы, валил пар.

– Семен Васильевич, вы думаете в этой шинельке и сапогах ехать в лес, сидеть в засаде на кабана?

– Мороз вроде не сильный.

– Если из дому пробежать до штаба, то не сильный. А если ехать в лес, то замерзнете, – трубил Ситников.

Он завел комиссара в помещение. Достал меховой тулуп, валенки, шапку-ушанку.

– Одевайтесь, как следует.

Семен Васильевич быстро переоделся. Причем, тулуп натянул на шинель.

– Теперь порядок, – протрубил Ситников.

Красноармейцы запрягли лошадь, посредине саней положили винтовки и патроны. Все завалились в сани. В глубоком снегу виднелся след. По нему и держался ездовой. Лошадь фыркала, проваливалась в белый наст, но мчалась по уже наезженной дороге довольно быстро.

Когда попали на крутой поворот, ездовой замешкался. Лошадь вскочила в глубокий снег и остановилась. Мужчины встали с саней. Ездовой взял под узду лошадь и потянул ее на проторенный след. Остальные, проваливаясь в снегу, тащили на себе сани.

– Ничего, бывает, – успокаивал себя и комиссара Ситников, хотя Руднев не сказал ни слова упрека.

Вскоре приехали к месту назначения. Николай Федорович оторвал свою массивную фигуру от саней. За ним поднялся Семен Васильевич.

– Теперь пойдем пешком, – протрубил Ситников.

Они с Рудневым забросили за плечи винтовки. Ситников пропыхтел ездовому:

– Тихо здесь. Когда услышишь выстрелы, подъезжай!

Они пошли по уже протоптанной тропинке. Их окружал строевой хвойный лес. Николай Федорович рассказывал комиссару о заготовках дичи.

– Ежедневно по нескольку туш для столовой заготавливаем.

– Подспорье хорошее, – поддержал его Семен Васильевич. – Служба у нас нелегкая. И строим, и орудия устанавливаем. Начали по уставу учения проводить. Без калорийной пищи красноармейцу не выжить.

– Ребята очень довольны, – сказал Ситников.

Мужчины вышли на круглую поляну, которую окружал все тот же хвойный лес. С краю поляны, на входе в тайгу, на четырех метровых столбиках стояла будочка с отверстиями на все стороны. Охотники поднялись туда по деревянным ступеням. В ней был установлен небольшой столик. Несколько кружек и чайник. Вокруг столика – скамейки.

Плотный, килограммов за сто, Ситников опустился на скамейку. Он тяжело дышал. Руднев по сравнению с ним казался мальчиком. Переход по снегу перенес сравнительно легко и спокойно, несмотря на теплую одежду.

Сняли винтовки. Прислонили к стенке.

– Смотри, комиссар, – промолвил, задыхаясь, Ситников. – Там мы рассыпаем молотое зерно. По несколько мешков. Кабаны приходят полакомиться. Выбирай подсвинка. Старых старайся не трогать. Они на следующий год еще потомство принесут. Да и мясо у подсвинков мягче.

– Как их определить?

– Элементарно. Они меньше своих родителей.

– А если не придут по каким-то причинам?

– Такого не может быть.

Мужчины затаились в будочке. Вскоре послышался характерный шум продвигающихся по снегу животных. Ситников толкнул комиссара. Мужчины схватили винтовки. Застыли в ожидании животных.

На поляну выскочило стадо черных кабанов. Свиньи разбежались по кругу, жадно подбирая корм. Зерно всегда высыпали кольцом.

Семен Васильевич взвел курок. Прицелился в голову подсвинка. Они с Николаем Федоровичем выстрелили одновременно. Стадо кинулось врассыпную. Две черные туши барахтались на снегу. Семен Васильевич поспешил перезарядить винтовку. Но не мог это сделать быстро. Ему что-то мешало. То не мог сразу вынуть из патронника патрон. То не мог вставить его.