– Это ваше последнее предупреждение, – голос звучал так же спокойно, но в этом спокойствии теперь чувствовалась угроза, тихая, едва уловимая, как змеиное шипение перед укусом.

– Последнее предупреждение? – Ольга рассмеялась, но в её смехе уже не было уверенности. – Да пошёл ты, голос, понял? Ты, твои правила и твой…

Закончить фразу она не успела.

Комната наполнилась пронзительным звуком, таким острым, что казалось, будто он режет воздух на части. Это был не просто шум – он проникал внутрь, царапая нервы, вибрируя в самых глубоких слоях сознания. Участники вскрикнули почти одновременно, рефлекторно прикрывая уши руками.

Ольга, стоявшая ещё секунду назад, как статуя гнева, внезапно пошатнулась. Её лицо исказилось в болезненной судороге.

– Что… что это? – пробормотал Артём, но его слова утонули в хаосе звуков.

Ольга схватилась за голову, пальцами судорожно вцепившись в волосы. Она попыталась сделать шаг назад, но ноги у неё подкосились, и она рухнула на пол. Упавшее тело начало выгибаться в неестественных судорогах, как будто её током била невидимая сила.

– Остановите это! – почти завизжала Катя, но её голос был слабым, потерянным в этом гуле. Она прижалась к стене, словно пытаясь спрятаться от невидимого врага.

– Господи, хватит! – выкрикнул Игорь, его лицо было бледным, губы сжаты в тонкую линию. Он бросился к Ольге, но в последний момент замер, не решаясь дотронуться до её извивающегося тела.

Ольга вскрикнула – звук был полон такой боли, что он пронзил всех присутствующих, будто стрела. Она судорожно царапала пальцами пол, тело выгибалось дугой, а глаза закатились так, что виднелись лишь белки.

– Она… она умирает! – выкрикнула Анна, почти теряя голос.

– Мы ничего не можем сделать! – резко бросил Вадим, который стоял в стороне, стиснув кулаки. Его лицо оставалось каменным, но на лбу блестел пот.

Прошло несколько мучительных минут. Звук прекратился так же внезапно, как и начался, будто кто-то выключил невидимый рубильник. Наступила тяжёлая тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием Ольги.

Она лежала на полу, её тело больше не содрогалось, но выглядела она как сломанная кукла. Волосы прилипли к вспотевшему лбу, кожа была мертвенно-бледной, губы чуть подрагивали, будто она пыталась что-то сказать, но сил не хватало.

– Ольга… – тихо позвал Игорь, присев рядом с ней. Его голос был осторожным, почти ласковым.

Она медленно открыла глаза. В них не было прежней уверенности, только растерянность и страх. Она пыталась подняться, но её руки дрожали так сильно, что она снова упала на колени.

– Не трогайте меня, – хрипло выдавила она, отодвигаясь, словно испугавшись даже тех, кто хотел помочь.

– Ты в порядке? – осторожно спросил Артём, делая шаг к ней.

– В порядке? – Ольга посмотрела на него с ненавистью, но её голос дрожал. – Это… это невозможно. Они издеваются над нами.

– Я же говорил, – тихо произнёс Вадим, всё ещё оставаясь на месте. Его взгляд был прикован к Ольге, но в нём читалась скорее холодная отстранённость, чем сочувствие. – Им лучше не перечить.

– Замолчи! – выкрикнула Ольга, но её голос прозвучал не так громко, как она, вероятно, хотела.

Она закрыла лицо руками и замерла, а её плечи содрогались в беззвучных рыданиях. Остальные переглянулись, но никто не осмелился подойти ближе.

Голос вновь раздался, словно наблюдая за всем этим с верхушки Олимпа, недосягаемый и бесстрастный:

– Это наказание за неподчинение. Мы предупреждали.

– Ублюдки, – прошептала Ольга, едва слышно, но кроме неё никто больше не высказал ни слова.

Словно после этого всё окончательно утвердилось: никто не уйдёт отсюда добровольно, никто не сможет избежать наказания, если пойдёт против правил.