Виде́ние исчезло и в глаза ударил солнечный свет из открывшихся врат, по телу прошлась боль от укусов ворвавшихся пчёл. Они то собирались, складываясь в очертания тела нимфы, то рассыпа́лись вновь после ударов, нанесённых Аресом. Я начала расчищать пол перед собой от пшеницы и лепестков роз, не обращая внимания на боль. Выпустила пламя магии, и каменный пол начал плавиться, будто разогретый на солнце пластилин, пламя распространялось от ног богини к стенам, обещая сжечь всё дотла. Земля таяла на глазах, превращаясь в огненную лаву, вынося из недр на поверхность золотую шкатулку. Я протянула руку, и бинты загорелись, дыра в полу с огненной лавой стремительно росла, когда на помощь пришёл Арес.

– Только ты сможешь взять шкатулку! – сказал он, подталкивая артефакт ко мне остриём своего меча.

Я схватила её, прижала к груди и только сейчас поняла, для чего нужны были бинты, пропитанные заживляющим отваром. Шкатулка света горячая, словно в неё поместили само солнце. Руку обжигало кипящим шоколадом, боль пронзала всё тело, туманя разум.

«Огонь! Помогите!» – хотелось крикнуть мне.

«Огонь очищает, а очищает огонь болью, которую, я буду испытывать, пока не исправлю содеянного».

Арес помог подняться, отгоняя пчёл, лава била из-под земли, заливая весь пол. Мы выбежали из храма и увидели, как Клеопатра обвивает золотыми нитями каменную статую, охраняющую вход во врата храма. На её белой рубашке проступили алые пятна крови, а чёрные джинсы порвались в нескольких местах. Алекс с помощью катаны атаковал вторую статую. Манго, обратившись в химеру, отбивалась от роя пчёл взмахом своих сильных крыльев.

– Я помогу Клеопатре, а ты Алексу! – крикнула я, почти не слыша собственного голоса, уши заложило от нарастающего звука музыки бездны.

Огненная лава уже сползала по верхним ступенькам, когда я спрыгнула с последней и вытащила из рюкзака две пробирки с кровью Василиска, бросив одну Аресу. Клеопатра обвивала золотыми нитями статую вновь и вновь, но та разрубала нити мечом. Я выплеснула кровь Василиска на её оружие, и каменный меч растворился на глазах. Отравленная кровь потекла по каменным пальцам статуи, а золотые нити обвили тело, заставляя ожившего стража, упасть на залитые лавой ступеньки с глухим треском.

Арес последовал моему примеру, обезоруживая вторую статую, Алекс с лёгкостью сбил противника с ног и вонзил катану в каменную грудь, страж храма рассыпа́лся на мелкие камни.

– Спасибо за помощь, – выдохнул Алекс, садясь на землю. – Теперь у нас только одна проблема – пчёлы.

– Вы достали шкатулку? – спросила Клеопатра, и я показала ей находку.

Бинты на руке обуглились, превращаясь в пепел, и уродливые ожоги уже покрывали нежную кожу, взывая к голосу разума, умоляя выбросить шкатулку. Но что-то внутри боролось с этим желанием.

– Пчёл стало меньше, значит, Мелисса ушла доносить богине о гостях, – сказала Клеопатра.

К нам подошла Манго, обессиленная и покусанная.

– Если сюда явится Деметра, нам не поздоровится, надо уходить!

Но не прошло и пары секунд, как огненная лава застыла чёрным камнем, а на ступеньках вместе с нимфой появилась сама Деметра, воздух наполнился приторным ароматом роз.

– Как вы посмели явиться в мой храм?

Некогда дружелюбная богиня была в ярости, в её зелёных глазах колосилась золотая пшеница, отдавая золотом на радужке.

– Не гневайся, богиня, мы молили о пробуждении и благах плодородия, – ответил Арес, тон его голоса становится ниже и аромат магии отдавал горьким чёрным кофе, – бог Войны злился.

– Уходите, – прошептала Клеопатра.

Арес медленно подошёл ко мне, взял за руку и шутливо поклонился Деметре.