– Мудрый Теокл, вы посвятите меня в суть того, что будет происходить? Что мне нужно будет сказать, чтобы не ошибиться? Я слишком поверхностно знаком с окружающим миром и, признаться, плохо себе представляю такие нюансы. И ещё одно… – Я вспомнил свои мысли, предвещавшие сон последним вечером. – … можно ли добавить в наш договор пункт, согласно которому в случае моей гибели моё имущество навсегда останется за храмом?

– Юность порождает вопросы и жаждет ответов, но юность же не терпит размеренности и упорядоченности, внося сумбур в неокрепший разум… – Хихикнул жрец, покачав седой головой. – Обо всём, что нужно, я тебе сообщу, юный Клеон. И слова такие, если ты того желаешь, тоже можно будет озвучить. И в этом даже будет смысл, если так посмотреть. А теперь вернёмся к самому договору в том виде, в котором его можно заключить…

На вид Теокл казался совсем немолодым, но за его мыслью и словом я еле-еле поспевал, хоть и запоминал всё нужное без особых проблем. Просто старик оказался весьма многословным, щедро разбавляя конкретные тезисы фактами и цитатами, направленными на внедрение в мои мозги некоего понимания местной юриспруденции.

Краткий курс молодого гражданина, которому ничего не объяснили родители, так скажем. И в моём случае совсем не лишний.

Так или иначе, но невероятной точности в составлении договора не требовалось: во главе угла стоял его дух, а не буква, так что даже если я слегка ошибусь, никто от этого не умрёт. Поправят, если совсем уж чушь начну молоть, но этого произойти не должно.

К моменту, когда я знал всё необходимое и даже чуть больше, мы как раз добрались до небольшой, окружённой густой и ухоженной растительностью и мощёной камнем площадки.

Тут имелся здоровенный каменный стол с каменными же лавками, и всё это было качественно украшено резьбой и узорами. По углам стояли широкие жаровни, ныне не запалённые, но полные топлива и накрытые пластами древесины, и на одном с ними уровне по периметру тянулись ввысь тонкие стеллы, покрытые восхваляющими богов строками.

И тут же собралось девятеро мужчин, восседающих за столом, разбившихся по группкам и о чём-то беседующих.

Пара жрецов – один помоложе, другой же грозил рассыпаться от малейшего дуновения ветра, напоминая древнюю мумию. Трое, видимо, просто уважаемых граждан Подолимпья. Двое очевиднейших воинов, и отнюдь не из числа стражей: даже последним не на службе воспрещалось носить при себе оружие, и уж тем более проносить то в храмовый комплекс.

Эти же мужчины были явно из посвящённых богам, благодаря чему тут и находились.

Ещё один присутствующий мужчина больше всего походил на архонта, будучи облачённым в белоснежный плащ-гиматий и хитон с пурпурной каймой, но я не верил в то, что свидетелем по такой мелочи изберут настолько высокопоставленного человека.

Соответственно, он просто высокопоставленный гражданин.

Очень высокопоставленный.

Последний же, девятый член «почтенного собрания», был мне неплохо знаком. Сколько раз прошлый я видел эту наглую рожу у поместья своей семьи? С десяток точно наберётся. А в скольких случаях он поминал словом и насмешками мою ущербность?

Во всех.

Леонид, сын Менандра – нынешний глава рода, организовавшего истребление моей родни. Он же занимал лидирующую позицию в, так скажем, «коалиции» агрессоров и впредь. Его присутствие здесь умом я понять таки мог, но всё равно пришлось опускать веки и делать глубокий вдох, чтобы унять поднявшуюся волну гнева.

Я за считанные часы пережил всё, что переживал отдавший мне тело малец. Целую жизнь, по сути, пусть и короткую. И даже если бы нет, этот говнюк на второй, сука, день моего здесь пребывания успел подгадить, отправив за мной душегубов!