– По вашему лицу вижу, что все чертовски плохо. – Алекс уже взял себя в руки и даже смог немного улыбнуться. – Я прав?

– Как вы могли уже заметить, я не любитель делать поспешных выводов. – Глубокая складка прорезала лоб Барлоу. Снова вернувшись в кресло, он положил ногу на ногу и постучал карандашом по блокноту. – Но скажу вам честно, Алекс, в моей практике это первый случай, когда пациент ведет себя столь… нестабильно.

– Нестабильно?

– Да… Обычно, симптомы клаустрофобии проявляются крайне стабильно при возникновении определенных условий. Но вот ваш случай… – Курт на мгновение задумался. – Я пока не могу понять причин подобного диссонанса, Алекс. Мне нужны дополнительные наблюдения…

***

Экипаж сильно тряхнуло на ухабе. Кучер тихо выругался и поправил съехавший на затылок котелок.

Кэнтон-роуд осталась позади. На грубом, выкрашенном белой краской, столбе на обочине дороги, виднелась деревянная табличка с надписью "Харроу, 15 миль".

– Любезный! – Алекс развернулся в сторону возницы, – Далеко еще?

– Нет, сэр. – Старик-возница чуть наклонился вперед, чтобы его лучше слышали. – Еще миль десять до поворота на Филч, а там уже совсем рядом.

Алекс откинулся на спинку сиденья, а потом осторожно скосил взгляд на Кейт. Та смотрела в сторону и, казалось, была полностью увлечена видом милых и аккуратных деревенских домиков, видневшихся по обеим сторонам дороги среди крон густых зеленых буков, но ее пальцы нервно теребили белый кружевной платок…

***

Барлоу снял очки и задумчиво повертел их в своих холеных пальцах, рассматривая Алекса карими проницательными глазами.

– Если честно, то для меня полная загадка в причине столь внезапного ухудшения вашего состояния. – Он недовольно покачал головой и вздохнул. – Прошедшая неделя дала неплохие результаты, и я уже надеялся, что гипноз сможет вам помочь. Но вчерашний приступ, Алекс… – Барлоу снова вздохнул и беспомощно развел руками. – Он, черт побери, поставил меня в полный тупик!

– Хотите сказать, что лечение бесполезно? – Алекс повернул голову в сторону открытого окна, в его взгляде угадывалось отчаяние. – Кейт не перенесет этого…

Барлоу медленно встал.

Задумчиво, глядя под ноги, прошелся по кабинету.

Присел на край стола.

Молча, с некоторым сомнением посмотрел на Алекса, слегка покусывая губы.

– Что вы слышали о моей практике в Швейцарии? – Наконец, осторожно спросил он. – Только честно.

– Курт, ради Бога… – начал было Алекс, но Барлоу прервал его нетерпеливым жестом руки.

– Давайте без формальностей, мой друг. Я не барышня какая-то и вы вряд ли сможете меня чем-то смутить… – В глазах доктора на мгновение мелькнули озорные искорки, и он скрестил на груди руки. – Так все же, Алекс, какие сплетни сейчас ходят обо мне в Лондоне?

– Разные… – Алекс задумался, потом неопределенно пожал плечами. – От явного бреда до вполне разумных предположений. Не скрою, вы пользуетесь завидной популярностью в местном обществе. Кто-то называет вас анархистом, кто-то социалистом, есть даже пара престарелых леди, абсолютно уверенных, что вы каннибал…

При этих словах Барлоу разразился громким хохотом.

– Но большинство, Курт, – продолжил Алекс, дождавшись пока Барлоу закончит смех, – считает, что у вас были весьма веские причины покинуть Швейцарию. Хотя никто не имеет ни малейшего понятия, чтобы это могло быть.

Лицо Барлоу снова стало серьезным. От прежнего веселья не осталось и следа.

– И они отчасти правы… – Его голос как-то сразу потускнел и в нем проскользнули нотки сожаления. – Мне пришлось временно уехать из моей страны, но тем не менее там остались моя жена и ребенок. Вы не поверите, Алекс, как я по ним скучаю. Это невыносимо…