– Да я раньше решил лечь поспать, – пожал плечами я.

– Ты что, решил стать нормальным? – Леха приподнял бровь, явно не веря в моё «преображение».

– Ха-ха, просто родители сегодня приезжают, – объяснил я.

– Ааа, ну теперь понятно, – кивнул он, и мы двинулись в сторону школы.

– А у тебя как катки шли? – поинтересовался я, чтобы перевести тему.

– Ооооо, ну слушай! – Леха оживился и начал с упоением рассказывать, как раздавал хуки на Пудже.

Мы не опаздывали, поэтому шли не спеша. На пути нам встретилась девочка с параллели – Оля. Она шла впереди, и Леха, заметив её, тут же решил подколоть меня.

– О, кстати, – начал он с ехидной улыбкой.

– Что? – насторожился я, чувствуя подвох.

– Это Оля с параллели про тебя спрашивала, – бросил он, явно наслаждаясь моей реакцией.

– Да ты угораешь, – фыркнул я, стараясь сохранить равнодушие.

– Бля, буду! – засмеялся Леха.

– Ой, да иди ты, – отмахнулся я, но внутри уже начал нервничать.

На самом деле Оля была очень красивой – маленькая, стройная, немного худощавая, с кудрявыми светлыми волосами. Если бы слова Лехи оказались правдой… Нет, будь я лучше, я бы не терял ни минуты – подошёл бы к ней, завязал разговор. Но я не мог. Страх сковывал меня, парализовал, и я оставался сзади вместе с Лехой, наблюдая, как она удаляется.

Мы подошли к школе как раз к началу построения. Занимая своё привычное место в хвосте колонны, я невольно ухмыльнулся:

– Кажется, это первый раз за две недели, как мы не опоздали.

– Да уж, чудо, – фыркнул Леха, поправляя растрёпанные волосы.

На душе было непривычно спокойно. Может, и правда стоит высыпаться? – мелькнула мысль, но тут же перекрылась едким голосом Ирины Леонидовны.

– Барнов, Мещняков! Опять опаздываете?! – её пальцы впились в блокнот, будто она готова была вырвать страницу с нашими именами.

Леха выпрямился, игриво подмигнув мне:

– Да мы, Ирина Леонидовна, сегодня даже раньше пришли!

– Врёте! – учительница ткнула ручкой в нашу сторону. – Сзади подкрались, как крысы! Барнов, родителей в школу! Они же сегодня возвращаются, я знаю!

Я открыл рот, чтобы возразить, но внезапно раздался чёткий, холодный голос:

– Они не опаздывали.

Ирина Леонидовна, на мгновение потеряв дар речи, уставилась на Валю.

– Ну… всё равно, смотрите у меня! – фыркнула та, отступая.

Валя за нас заступилась… не вериться.

– Слышал? – я медленно выдохнул, чувствуя, как под лопатками выступает холодный пот.

– Ага, щас снег пойдёт, – флегматично протянул Леха, натянуто ухмыляясь.

– Ха-ха, точно, – буркнул я, глядя, на Валю. Её тень казалась такой маленькой.

А может не стоит отмахиваться от того сна? Хм…

Мы пошли на урок это снова была родная литература.

Перекличка, критика нас за то, что мы существуем, похвала конечно нашей «любимой» отличницы, объяснение новой темы; так проходил наш урок, пока из окна не послышалась сирена воздушной тревоги.

– Так, ребята, приказа не было. Сидим и читаем стихи, это учения! – объявила учительница, словно ничего не происходит.

Ну конечно, её ебучий Блок дороже нашей жизни, – ярость клокотала во мне, но я сжал зубы. Учения в нашем городе случались часто, и я, конечно, не боялся. Но всё же… Если бы я знал, как нам повезло, что мы остались в классе.

Я, конечно, не боялся. Учения в нашем городе случались часто, и мы уже привыкли к сиренам и тревогам.

Прошло ещё несколько минут. Внезапно свет в классе стал тусклым, а за окном всё погрузилось в алую тьму. Улицы, обычно такие оживлённые, теперь были залиты багровым светом, будто окутаны кровавой пеленой. Лучи этого странного света пробивались в класс, окрашивая стены в зловещие оттенки.