Кланька вернулась к подругам. За окном возвышался Руслан. Нашел-таки, молодец! Тося лежала, не дыша, под простыней, а Любава спряталась за занавеской и пыталась утихомирить бушующего гостя.
– Руслан, уходи, мы тебя боимся, – нараспев повторяла она.
– Нэ слышу! Откройтэ двэр!
– Руслан, уходи, мы тебя боимся.
Кланька присоединилась к Любаве, и они загундосили на два голоса.
На улице начался дождь. Руслан бесновался.
– Я что вам, клоун? Пуститэ мэна! Я мод привэс!
– Руслан, уходи, мы тебя боимся, – раздавалось в ответ.
– Дуры! Шушара! – орал Руслан.
– Девочки, – высунулась из-под простыни Тося. – Девочки, может быть, откроем ему? Может быть, ему помощь нужна?
– Ты что? – набросились на нее Кланька с Любавой. – Конечно, нужна!
– У мэна сын в первый класс завтра идет! А вы мэна, как собаку, под дождом! Я вам мод привэс!
– Руслан, уходи, мы тебя боимся.
– Я двэр выбью. Пы-пы-пы.
Послышался звон стекла. Шаги. На улице завелась машина, загудела. И все стихло.
Тосино окно было раскрыто. На постели валялись бутылки с медом.
Мед
Теперь они были счастливыми обладательницами меда. Однако. Этот продукт следовало еще перевести через границу. Контрабандой. Потому как абхазская сторона вывоз меда из республики не приветствовала. Особенно в таких количествах.
Любава с Кланькой лихорадочно распихивали бутылки по своим многочисленным тюкам. У Тоси же по обыкновению был один рюкзачок с линзами и зубной щеткой, потому туда легко поместилась трехлитровая банка.
Ничего в жизни Тося не любила сильнее меда. Она в одно лицо могла с невинным видом съесть за вечер целый литр! Вся невинность процедуры заключалась в том, что она опускала в мед ложку, доставала, поворачивала ее и ждала, когда мед стечет обратно. И потом ее просто облизывала. И так –литр! А тут целых три! Тося находилась в предвкушении чуда. Любава же и Кланька пребывали в пессимизме. И не зря. На границе у них, действительно, половину бутылок экспроприировали. Что же касается Тоси… Видавшим виды таможенникам даже в голову пришло, что все имущество молоденькой девушки может состоять из одной трехлитровой банки с медом! Это же уму непостижимо!
Но на самых подступах к дому… В родном метро… Тосю постигла великая неудача.
До сих пор там находится табличка: «здесь некто Тося грохнула трехлитровую банку меда, которую даже таможенники не смогли у нее отобрать».
Соловки
Сборы
Кланька лежала дома и по обыкновению болела. В это нелегкое время ей позвонила Дуняша.
– Как дела?
– Как обычно.
– Жива и как всегда нездорова? – посочувствовала Дуняша. – Телевизор включи. Там передача интересная идет. Про автостоп.
Это и положило начало путешествию на Соловки. К тому же Авдотья сказала Кланьке, что нет прекрасней места на земле.
– Эх, Кланька, я бы с удовольствием с тобой. Да с работы не отпустят, – сокрушалась Любава.
– Какой же дурак со мной поедет? Кстати, а что ты думаешь о Матрене?
Матрену еще требовалось обработать. Потому Любава пригласила ее съездить с ними, куда глаза глядят. Собрались. Сели на катер и поплыли в неизвестном направлении.
– Матрена, знаешь, как будет прекрасно. Автостоп. Никто нас не берет. Ночь под звездным небом…
Но Матрена согласилась и без этого. Была она Любавиной подругой детства. Они пуд соли вместе съели, теперь Матрене предстояло съесть пуд соли с Кланькой. Все в Матрене было прекрасно: и ответственная, и исполнительная, и веселая, но уж очень она любила пиво, просто жить без него не могла. Кланька же в алкоголь воспринимала больше как лекарство от простуд. Такой глупости Матрена ни понять, ни простить не могла. Еще была у Матрены отличительная черта – крайняя дотошность и любовь к подробностям.