Оба друга безмолвно крепко обняли друг друга.

И когда они разжали объятия, в их глазах стояли слёзы.

– Великая минута! – прошептал Безусый Капитан.

– Никогда в жизни не переживу другой такой минуты, – дрожащим голосом ответил инженер. – Закрой тент!

Безусый Капитан исполнил приказание.

– Сегодня же ночью я дам телеграмму Суравину, чтобы он приезжал в Орел, – решил он. – Пусть приезжают совершенно готовыми. В Орле их встречу.

Бромберг кивнул головой в знак полного согласия.

Веселые и радостные, спустились приятели вниз, где нашли Чи-Най-Чанга полумертвого от страха.

Старик из окна видел полет воздушного корабля, но по невежеству принял его за злого духа и, перепугавшись насмерть, барахтался по полу, шепча какие-то заклятия.

С большим трудом удалось приятелям успокоить старика, рассказав ему, в чем тут дело.

А около полуночи Безусый Капитан выехал на станцию, чтобы дать телеграмму.

Прошло два дня.

На третий день, рано утром, к одинокой усадьбе подкатили два экипажа.

Суравин, его дочь и Безусый Капитан выскочили из них, встреченные Бромбергом и Чи-Най-Чангом, при помощи которых они тут же внесли в дом багаж.

В столовой гостей ждал парадный завтрак.

Под стук ножей и звон бокалов разговор оживился.

Хотя до сих пор Суравины всего два раза видели Безусого Капитана, а остальных встречали впервой, но мыслью они так сжились с ними, что теперь разговаривали с ними, как с родными.

– Черт возьми! – воскликнул, наконец, Суравин, которого так жгло любопытство. – Теперь-то, надеюсь, вы скажете нам те секреты, которые скрывали так ревниво до сих пор.

– Нет еще. Вы узнаете это через три часа, – ответил, улыбаясь, Безусый Капитан.

– А что это за странная парусиновая надставка над домом, которую мы видели, подъезжая? – спросила Вера Николаевна, кидая на Безусого Капитана робкий, стыдливый взгляд.

Он улыбнулся.

– К сожалению, Вера Николаевна, я не могу удовлетворить вашего любопытства. Я поклялся доставить вам сюрприз и не откажусь от своего намерения.

Девушка пожала плечами.

– По-видимому, вы не только твердый человек, но и упрямый! – сказала она.

В конце обеда Безусый Капитан подошел к Бромбергу и, наклонившись к самому его уху, шепотом спросил:

– Я просил вас задекорировать вход в каюту так, чтобы они не заметили, куда они входят. Вы сделали это?

Инженер с улыбкой кивнул головой.

Безусый Капитан возвратился на свое место, но, лишь только обед был окончен совершенно, он внезапно исчез.

Через полчаса он возвратился.

– Ну-с, Николай Саввич, и вы, Вера Николаевна, попрошу вас последовать за мною! – произнес он. – Я хочу показать вам ваше новое помещение. Простите только, что оно не особенно велико. Впрочем, дело не в этом.

Суравин и девушка поднялись с мест.

Незаметно для них Безусый Капитан кивнул инженеру, и тот, улыбаясь, ответил ему таким же кивком.

Следом за Безусым Капитаном общество поднялось во второй этаж и вошло в каюту воздушного корабля.

Бромберг так умело задекорировал вход в корабль и самый воздушный корабль, что ни Суравин, ни девушка и не заподозрили, куда они вошли. Только внутренность каюты, освещенная электричеством, показалась им странной.

– Право, эта комната похожа на каюту! – весело воскликнула молодая девушка, оглядываясь кругом.

– Я сию минуту возвращусь! – сказал инженер.

Он выскочил из каюты и, дернув за шнуры, освободил корабль от тента. Между тем Вера Николаевна и Суравин продолжали разглядывать странное помещение.

Вдруг легкий толчок и шум привлекли их внимание.

– Что это? – тревожно спросил Суравин.

– Мы поднимаемся над землей! – ответил, сверкая глазами, Безусый Капитан. И движением руки он отдернул от окна штору и потушил электричество.