– А от жены вообще невозможно скрыть, – задумчиво заметил Серый, – если, конечно, ценный клад. Как ты ей объяснишь, где взял деньги на машину или квартиру? Я имею в виду, если речь идёт о нормальной семье, когда вместе живут всю жизнь, а не о временном сожительстве, где деньги у каждого отдельно.

– Отсюда вывод, – продолжил свою мысль Светлый, – если, к примеру, сейчас кто-то из нас находит клад, то его нужно, во-первых: разделить на всех поровну: во-вторых: каждый должен объяснить своей жене, то, что он принёс, он нашёл сам, и другие это не видели. Так хоть какая-то надежда будет, что жена не проболтается, раз уж от неё скрыть невозможно.

– Про мою жену вообще отдельный разговор, – Седой опять повернул голову, но тут же исправился, – она у меня от природы ясновидящая. А к тому же за сорок лет совместной жизни до того подстроилась ко мне, что мои мысли уже через стенку чувствует. Что-то скрыть абсолютно невозможно. А насчёт того, что делить нужно на всех, ты тоже прав. Если один нашёл и забрал себе, остальные могут легко проболтаться жёнам или ещё кому-то. Терять то нечего. А так – все заинтересованы материально. Опять же – если клад имеет большую ценность. А если там куча монет, которые ничего не стоят, то можно и не делиться.

Дальнейший разговор свёлся к вопросу: какой клад считать ценным, а какой – нет. Учитывая бесконечность возможных вариантов, к какому-то конкретному выводу так и не пришли. Наконец Светлый подвёл итог:

– Хорош делить шкуру неубитого медведя. Тем более, что мы уже приехали. И, по-моему, мы удачно приехали.

Действительно нужное поле было распахано и, по всей вероятности, недавно. И ничем не засеяно.

– Вот на этом месте когда-то и была деревня Головкино, – пояснял Светлый, когда все вчетвером, проваливаясь сапогами в рыхлой распаханной земле, дошли до середины поля, – а там, за полоской деревьев была барская усадьба. Я думаю, здесь мы вряд ли что найдём интересного. Откуда у крепостных могли быть деньги или что-то ценное? А в советское время здесь уже деревни не было. Керамики и кирпича здесь, как видите, хватает, а железо звенит слабо.

– А вот там была плотина, – Игорь указал лопатой, – видите: два длинных холма, между ними в низине ручей. На холмах с обеих сторон как бы выступы навстречу друг другу.

Парни присмотрелись.

– Ну, у тебя и фантазия, – рассмеялся Серый, – а может, это мать-природа так постаралась?

– Могу поспорить, если спуститься вниз и внимательно присмотреться, там обязательно будут или большие камни валуны, а может даже и остатки свай. Деревня была на этом месте, а рядом пруд. Всё правильно. А вот здесь, смотрите, был дом.

Все удивлённо уставились под ноги. Игорь пояснил:

– Вот это тёмное пятно выделяется, неужели не видите? Вокруг светлый песок, а в центре почти идеальный круг – чёрный. При пахоте все неровности сглаживаются, почва постепенно съезжает в низину. Здесь, на верхушке холма когда-то был дом. Потом, когда стали пахать, земля заполнила все низкие места, а верхушка соответственно срезалась. Вот здесь почвы почти не осталось. А подпол был под каждым домом. Почва сверху его и заполнила. По идее – здесь бы пошурфить, да время жалко. Знать бы точно, кто здесь жил, а так… день убьёшь впустую. Может, здесь жил главный бедняк в селе, который монеты видел только издали.

– Интересно, – Серый засмеялся, – может, ты скажешь, где баня стояла?

– Скажу, – Игорь осмотрелся. – В деревне была одна улица, больше здесь просто не поместится, там – уже лес. С этой стороны пологий склон переходит в ложбину, где протекает ручей. То есть, там был пруд. Один ряд домов стоял так же, как этот дом. Другой ряд домов – напротив. Посредине улица, по которой ездили на телегах, гоняли скотину, ходили люди. Огороды с этой стороны упирались в пруд, с той стороны – в лес. Если хозяева этого дома имели свою баню, то она была в конце огорода, возле пруда. Так воду в баню таскать ближе. То есть баня была, скорее всего, вон там. – Игорь показал короткой лопатой, как указкой.