Вся жизнь, что была до этого момента, разом перестала существовать, остался лишь обжигающий внутренности холод.

Он, застыв на месте, беспомощно уронил ненужный теперь миноискатель и стянул с головы наушники. Все, кто были вокруг, поняли что случилось, их посеревшие лица медленно приближались и на каждом из них Потапов читал собственный приговор. Сержант Соломатин подошел первым, губы его шевелились, но что он говорит, Потапов не понимал. «Где она, твою мать!» откуда-то издалека приплыл истеричный выкрик. Соломатин, упав на колени поспешно отстегивал с пояса штык-нож. Взрыватель затаился где-то под пяткой. Туда, под стоптанный, пыльный каблук сапога Соломатин и загнал штык. На Потапова быстро натянули бронежилет и сунули в руки тяжеленную, килограмм на пятьдесят связку танковых траков. «Кажись есть!» Соломатин напрягся всем телом, придавливая штыком взрыватель, «отходи!» Потапов, обливаясь холодным потом, медленно приподнял ногу. Сейчас, освобожденный взрыватель должен выскочить наверх и Потапов с Соломатиным дружно исчезнут в облаке взрыва. То, что от них останется закопают здесь же, на обочине, под наспех сколоченной пирамидкой со звездочкой и коряво написанными фамилиями.

«Х..ли ждешь?!» прохрипел Соломатин, «клади!». Взрыва не последовало и Потапов, еще не веря в свое спасение, аккуратно придавил траками напряженно дрожащий штык. На четвереньках они отползли подальше, за спасительный стальной борт сопровождавшего их бэтээра и в этот момент, когда, казалось бы, все уже осталось позади, откуда-то сзади, с гор затрещали автоматные очереди. По броне бэтээра, противно визжа, ударили первые пули, Потапов рванул со спины автомат, но внезапно увидел собственный разорванный сапог, дымящуюся кирзу и стекающую по голенищу темно-вишневую жижу…

– Чего задумался? – дед встал и не спеша прошаркал к холодильнику. Ковырялся он там долго, хотя Потапов прекрасно знал, что холодильник у деда пустой.

– Сыр будешь?

– Да нет, спасибо…

– Кто же пьет не закусывая?! – дед положил на стол крошечный кусок сыра, – эдак мы захмелеем, а разговор у нас долгий.

Потапов пожалел, что не зашел по пути в булочную и не купил хотя бы батон хлеба, но дед, словно читая его мысли извлек из холодильника полбуханки бородинского и банку маринованных огурцов.

– Простая пища – самая полезная, – нравоучительно изрек он, – наливай!

На этот раз выпили почему-то не чокаясь.

– Так вот, – закусив огурцом продолжил дед, – дело в том, Андрюша, что своим богатством я хочу поделиться. Кроме как с тобой, мне делиться не с кем. К тому же оно тебе нужнее. Ты еще молодой и оно тебе пригодится больше чем мне. Но, – дед предостерегающе поднял палец вверх, – то что ты сейчас узнаешь, может очень здорово изменить твою жизнь. И необязательно в лучшую сторону. Потому, как я уже тебе говорил, все в этом мире завязано на деньгах. А у нас речь пойдет о больших деньгах. Об очень больших деньгах. А большие деньги – это бездна. Человек перед бездной бессилен. Как правильно заметил кто-то из древних, чем пристальнее ты всматриваешься в бездну, тем пристальнее и она всматривается в тебя. Так что подумай, Андрюша, стоит ли связываться с бездной?

– Дед, я не совсем понимаю, о чем речь? – Потапов никак не мог уловить суть, – ты хочешь со мной поделиться? Чем?

– Я же тебе говорю, что я очень богатый человек. Уж наверное мне есть чем поделиться!

«Съехал он что-ли?» раздраженно подумал Потапов, «несет какую-то пургу, это даже не смешно!»

– Дед, ты меня извини, но я ничего не понимаю.

– Так я тебе все расскажу. Если ты хочешь.

– Хочу.