По сути, проблема в данном случае заключается не в наличии конкуренции как таковой, а в том, что самым очевидным, хотя и сложным выходом из положения оставалось бы сдерживание роста цен на продукцию в Китае, причем пришлось «давить» себестоимость за счет сокращения затрат. По сути, это можно достигнуть за счет использования низкокачественных исходных материалов, несоблюдения экологических норм и производственных стандартов, отсутствия социальных выплат и страховок работникам и т. д. И в конечном счете такой выигрыш в борьбе с конкурентами оборачивался бы постоянным сдерживанием роста самого производства в Китае. Эти тенденции в росте заработной платы противоречат экономической модели, которая стимулировала рост Китая с момента его вступления в ВТО в 2001 году. КНР стимулировала ежегодный рост ВВП за счет внедрения зарубежных технологий, создания на своей территории большего количества заводов и экспорта большой массы товаров в остальной мир. Однако эта парадигма может не сработать. Например, страны Юго-Восточной Азии и Африки к югу от Сахары могут заметно быстрее развить свои собственные конкурентные преимущества в обрабатывающей промышленности еще до того, как Китай в достаточной степени ворвется в передовые отрасли. Другими словами, Китай стоит перед надвигающейся ловушкой среднего уровня доходов, в рамках которой он не сможет ни доминировать в экспорте товаров обрабатывающей промышленности, ни конкурировать в сфере услуг или в технологически инновационных отраслях.

Заработная плата в Китае растет, а рабочей силы становится все меньше, что затрудняет поддержание китайскими фабриками прежнего уровня производства при низких затратах. В свете этих трудностей Пекин стремится двигаться вверх по глобальной цепочке создания стоимости. Ряд новых тенденций в экономике Китая стимулировали западные кампании активно искать альтернативны и перемещать часть своего производства или операционные офисы за рубеж, прежде всего в страны Юго-Восточной Азии – это оказалось дешевле по накладным расходам. Основополагающие макроэкономические тенденции в Китае – рост заработной платы и себестоимости производства, сокращение квалифицированной рабочей силы и надвигающаяся «ловушка среднего уровня доходов» – стимулировали иностранные компании к перемещению производства в другие страны.

В апреле 2018 года Джастин Лин, бывший главный экономист Всемирного банка, заявил, что Китай имеет шансы подняться до статуса страны с высоким уровнем (т. е. 12 тыс. дол) дохода к 2025 году, другие же эксперты предполагают выход на этот уровень не позднее 2025–2027 гг. Есть и те, кто более консервативен в своих взглядах, ссылаясь на структурные препятствия, которые станут тормозом роста Китая. Так, Чан Лю, старший экономист в Capital Economics, утверждал, что «в течение следующих двух десятилетий мы ожидаем, что ВВП на душу населения в Китае вырастет на 70 % – чуть меньше, чем пятикратное увеличение за последние 20 лет, а учитывая, что экономика США в этот период, вероятно, будет относительно успешной, Китай через 20 лет останется намного беднее, чем США. Тем не менее, он, вероятно, просто достигнет статуса высокого уровня дохода по стандартам Всемирного банка»^>36.

Оставаться в рамках старой модели Китай не может, так как по цене проигрывает конкуренцию странам ЮВА, а также Индии, а по технологичности продукции – США, Японии, Корее, странам ЕС. Поэтому основной тенденций 2010-х годов стало перемещение Китая в сферу экономики с более высокой стоимостью производства, но при этом и со значительно более высоким качеством и большей технологической составляющей.