Я с облегчением выдохнула, заметив среди них единственное знакомое лицо, и подошла.

– Привет, ребята… Женя, а ты случайно не видела здесь Лизу? Не могу ее найти.

– Лизу? – обернулась она, кажется, совсем не удивившись моему непритязательному виду, – по-моему, последний раз я видела, как она поднималась наверх, но это было пару часов назад. Понимаешь, у нее сегодня опять плохой день…

Я уже знала, время от времени Лиза страдала от неразделенных чувств к одному из знакомых парней. Совсем недавно ей удалось чудесным образом излечиться от любви к Стасу, вряд ли и в этот раз было что-то серьезное, но Лиза обычно легко и убежденно впадала в депрессию. Я не волновалась за нее: совсем скоро ей захочется где-нибудь развеяться и рассказать обо всем мне.

Я кивнула.

– А как туда попасть?

– А… ну, это на втором этаже… как поднимешься, комната справа, где-то в конце коридора, вроде бы. Ты знаешь, где лестница? Нет? Тогда спроси у Кита, он тебе покажет, – она повертела головой, – он был где-то здесь. Вот только что…

Это меня совершенно не устраивало.

– Спасибо, я сама разберусь.

Ничего не поделать, придется войти. Сдвинув в сторону стеклянную створку, я перешагнула порог и ступила на доску цвета темного дерева.

Оглушительно ревела музыка, ребята веселились, здесь собралось много людей, и было очень оживленно, шумно, празднично. Мне не хотелось портить общее веселье, и я тенью проскользнула мимо танцующих.

Лестницу отыскала быстро, но сразу за ней, у камина в гостиной расположилась компания, с которой мне совершенно не хотелось здороваться. Кита среди них я не разглядела, а вот Хомяк там был, и он меня заметил.

Пока я торопливо поднималась вверх по лестнице, Степан, развалившись на диване вместе с очередной подружкой, провожал меня внимательным заинтересованным взглядом. И чего он так уставился? Отыщу Лизу, и мы сразу же уедем, вновь напомнила себе, отворачиваясь, ведя рукой вдоль стены, ощущая под пальцами шероховатость рельефной штукатурки. Чуть выше были развешаны черно-белые фотографии в типовых рамках. Останавливаться и разглядывать их я не стала: вряд ли они имеют какое-то отношение к семье Никитиных, скорее, это просто часть декора.

На галерее второго этажа я столкнулась с очень пьяной толпой, подсказать, где Лиза, они были попросту не в состоянии. Поняв, что сколько-нибудь внятного ответа мне от них не добиться, я просто отошла в сторону, вжимаясь в перила. Шумной гурьбой, голося и хохоча, они спустились вниз. Кажется, удачно.

Оставшись одна, огляделась, потом, вздохнув, направилась к ближайшей двери…

Я успела побывать во всех комнатах – тех, что были не заперты, но Лиза словно в воду канула. Вот и последняя дверь, она легко поддалась мне. На этот раз нога утонула в пушистом ковре. Мягкие переливы приглушенного света позволили разглядеть, что в этой комнате тоже никого нет. Может быть, Лиза давно уехала, не дождавшись меня?

Я прошла мимо ряда встроенных шкафов, устало опустилась на высокую застеленную кровать, огляделась. Комната выглядела безликой, в знакомых белых и серых полутонах. Скорее всего, это одна из гостевых комнат, в которых никто подолгу не живет. А может, в ней только что провели генеральную уборку.

Большое панорамное окно во всю стену с видом на заснеженные горы, никакого намека на шторы: один на один с природой. Я подошла ближе, коснулась стекла. Великолепный вид, как на картинке из красочного туристического буклета, но ранней осенью, в сезон дождей, здесь находиться, верно, очень грустно.

С неба только-только, входя в охоту, начинал мелко сыпать снежок. Не хотелось бы мне оказаться на ночной трассе в метель, не настолько я опытный водитель. Без особой надежды взялась за телефон, пытаясь дозвониться Лизе, и вдруг заметила свет позади кровати, он лился из приоткрытой двери. Должно быть, там находится ванная комната.