– Да я ведь абсолютно серьезен, Ксения… с тех самых пор, как ты села в мою машину. С тех пор, как впервые тебя увидел. Неужели ты этого еще не поняла?

Я покачала головой. Это бесполезно. Это бессмысленно. Все равно, что просить безногого калеку совершить усилие, подняться на ноги и пуститься в пляс.

– Мне все это уже надоело, слышишь? Мне не нравится то, что сейчас происходит! Я хочу, чтобы ты прекратил. То, что ты делаешь, начинает меня пугать.

– И вот ты уже боишься меня. Браво мне! Выходит, я все делаю правильно. Перед тобой ведь настоящий псих, ты же сама это однажды сказала, помнишь?.. Не помнишь. А я вот ничего не забываю, у меня даже справка от психиатра есть, могу показать… Но ты не волнуйся, скоро все закончится, потому что все идет по плану. По моему плану.

У меня в глазах вдруг на миг потемнело, тонко, противно зазвенело в ушах. Лоб покрылся испариной, и я часто заморгала, пытаясь отогнать эту несвоевременную дурноту. Сегодня я забыла позавтракать, может, причина кроется в этом? Не хватало еще вырубиться прямо здесь.

– Остановись, – попросила я, рванула ворот, пытаясь освободить шею, – я серьезно, Артем. Останови машину, мне нечем здесь дышать… Тормози сейчас же!

Почувствовала его обеспокоенный взгляд.

– Эй, ты в порядке? Ксения?

За следующим перекрестком он притормозил у обочины, там, где остановка была запрещена, опустил стекла, и холодный ветер с благодарным стоном ворвался внутрь, до краев заполняя жаждущие легкие. Я сделала судорожный вздох. Потом еще один. Начинался снегопад, и первые редкие снежинки пока без видимой цели кружились в воздухе.

Кит повернулся ко мне.

– Расслабься и дыши. Просто дыши, Ксения. Почему ты принимаешь все так близко к сердцу? Рано или поздно это случится, и не надо делать из этого трагедии. Я не зверь. Все быстро закончится, я даю слово… но я должен выиграть, понимаешь? Должен. А до тех пор… спрошу еще раз: к тебе или ко мне? Видишь, я совсем не давлю на тебя, ты можешь сделать собственный выбор.

Я вновь глубоко, тяжело вздохнула. Что я делаю здесь? Просто теряю время. Я теряю свое время рядом с ним. Как и чувство собственного достоинства, которое он готов втоптать в грязь, просто чтобы удовлетворить свое тщеславие.

– Да ты уже сам себя превзошел! Думаешь, никаких границ для тебя не существует? Нельзя же, в самом деле, быть такой сволочью, Артем!

– Ты, наконец, поняла, в чем смысл игры? Умница! Ведь это просто игра. Просто игра, понимаешь? Заметь, и даже не я ее начал… Но ты сыграешь в нее, потому что теперь я этого хочу. А после каждый пойдет своей дорогой.

– Нет, я не стану!

Откинув голову назад, он вдруг рассмеялся, ударяясь затылком о подголовник, и я поняла, что смеется он надо мной.

– Ты уже это делаешь! Ты уже в игре! – самодовольно улыбаясь, сделал красноречивый жест, проведя рукой под подбородком. – Да ты же по самое горло в ней увязла, хорошая моя девочка!

И тогда я тихо проговорила сквозь зубы:

– Я тебя выслушала, а теперь ты послушай меня… больше не подходи ко мне, понял? Держись от меня подальше. Я не хочу тебя больше видеть… никогда! И это всё, что я собиралась тебе сказать.

Я выбралась из автомобиля, с силой захлопнув за собой двери, и пошла наугад куда-то в сторону городского парка. Злые слезы каленым железом выжигали мне глаза, самочувствие, в самом деле, было довольно паршивым. Но не успела пройти и десятка метров, Кит догнал меня, больно дернул за руку, а когда я развернулась, заключил лицо в ладони, заставив поднять голову.

– Эй, эй… Посмотри на меня! Да посмотри же… Соскочить решила? Так не пойдет, Ксения. Нет, не пойдет! Только я… один я решаю, когда все закончится… как все закончится…