– Я знаю, сэр.

– Знаем ли мы на самом деле, почему люди покупают эту акцию, а не какую-то другую? Покупатели не всегда действуют логично. Они совершают покупку по настроению или в силу привычки. Или потому что это узнаваемый бренд. А продают из-за страха. Или потому что бренд дискредитировал себя. Или только из-за использования главой компании какого-то словечка в своей речи.

– Да, сэр.

– Но в конечном итоге, Джо, есть нечто более сильное, чем все эти вещи. Это понимают местные трейдеры, но я не уверен, что поймет компьютер. Понимаете ли вы меня?

Он поднял густую бровь.

– Я не уверен, сэр…

– Личная выгода, Джо. – Кауфман положил руку ему на плечо. – Жадность. Тяга к соревнованию. Вот что движет рынками, молодой человек. Сможете ли вы определить степень человеческой жадности? Вот мой вопрос.

Джо медленно выдохнул, ощущая вес руки владельца банка на своем плече. Демоны стресса, кажется, возвращаются.

– Я понимаю вас, сэр, но наш подход позволяет оценить и это. Мы не включаем в программу личные оценочные суждения. – Он наблюдал за реакцией Кауфмана, ожидая, что старик не согласится с ним, но лицо банкира оставалось спокойным. – Нет необходимости включать в программу свод правил относительно человеческого поведения. Мы полностью полагаемся на экспертов, которые пишут тысячи статей. Если финансовая пресса станет принимать во внимание человеческую жадность, то это сразу же отразится в нашей модели. Поэтому да, мы полагаемся на людские суждения, как это делают трейдеры там, за этими столами. Просто наша информация приходит из тысячи источников. Мы учитываем их советы и сравниваем с другими. Но лично мы не принимаем чью-то конкретную сторону в отношении человеческого поведения.

Старый банкир задумался.

– А вы сможете включить мои взгляды в этот анализ? Или мне придется написать статью в газету, чтобы ваш компьютер учел мое мнение?

Шея Джо снова покрылась испариной, а в горле пересохло. Манеш часто говорил ему: «Система будет работать замечательно ровно до тех пор, пока эти ребята сверху не наложат на нее свои лапы». Джо медленно кивнул.

– Вы можете в любой момент прислать мне на электронную почту свои пожелания по изменениям в системе, а я прослежу, чтобы система приняла их во внимание.

– Я понял. – Кауфман, казалось, задумался над этим. – А вы можете указать определенный… вес для моих взглядов?

Джо мельком взглянул на Кауфмана, на секунду их взгляды встретились – старый и молодой. Джо заколебался. Он практически прошептал свой ответ:

– Без особого… желания, сэр.

Колин Хелмс встрепенулся.

– Он не об этом говорит, Лью. Он просто шутит… да, Хак?

Кауфман убрал руку с плеча Джо и жестом приказал Хелмсу замолчать.

– Одну минуту, Колин. А теперь поправьте меня, мистер Хак, если я ошибаюсь, но это же я заплатил за разработку этой системы.

Пятый этаж, казалось, погрузился в гробовую тишину. Где телефонные звонки? Где голоса сотрудников? Где шум кофемашины?

– Я не отказываюсь, сэр.

– Просто не хотите, а?

Боковым зрением Джо мог видеть эмоции на медвежьем лице Колина Хелмса, его темные брови почти дрожали.

– Дело в том, мистер Кауфман, что эта система работает хорошо лишь в том случае, если мы не пытаемся влиять на нее извне. Мы не пытаемся задать ей определенный вектор работы.

– Поэтому вы предпочитаете доверять суждениям масс, а не суждению одного эксперта? В этом дело?

– Да, сэр.

Кауфман медленно встал.

– Сколько мы тебе платим, сынок? – спросил он.

Джо поморщился.

– Стандартный оклад клерка, сэр.

– Отлично, вы только что его удвоили. – Пожилой банкир снова положил морщинистую руку на плечо Джо. – Когда мы сможем начать пользоваться этой штукой?