– Прости, прости, я не виноват, что мне не интересно… и чего, сколько времени ты собираешься возится с ними? А когда наиграешься просто убьёшь от скуки? – спросил Сатири, безразличным тоном.

– Хм… возможно, я же не знаю этого наперёд, – задумался Киссано.

– И когда это случится, ты же поможешь нам? – оживился в голосе идейный безумец.

– Хм… возможно, я же не знаю этого наперёд, – точь в точь повторил только что сказанное колдун…

***

Следующие дни новоиспечённые космонавты проводили – то споря друг с другом на абсолютно бессмысленные темы, то молча копошась в собственных мыслях. Земля поворачивалась разными сторонами, демонстрируя самые интимные места внимательным зрителям. Луна росла на глазах, чаруя взор унылых очей. Теперь можно было отчётливо разглядеть небольшую плёнку, окутывающею её поверхность. Высокие горы и глубокие кратеры, заледеневшие озера и бурные ветра. Не такая и безжизненная и непоколебимая, как могло показаться с земли.

– Сатири, не хочу тебя огорчать, но кажется птичка сдохла, твоя.

– Да? Ну она бы и так погибла при приземлении, – пожал плечами Сатири.

– Как садится то будем?

– Чего?

– Приземляться говорю как будем?

– Не знаю… придумай что ни будь!

– Что?

– Не парься, да, будет достаточно жёстко, но от этого ещё никто не умирал, – успокоил его Сатири.

Тем временем, даже раньше, чем планировалось, примерно за девять – десять дней, они достигли цели, и таки приближались к поверхности луны. Ну как приближались, тут будет уместнее сказать – неслись на хрен, как с ума сведённые.

– Киссано! Киссанчик, ты же можешь притормозить воздухом там, ветром своим? – струхнув не на шутку, закричал Сатири.

– А, вот как ты заговорил?

Волосы колдуна стали белыми, зубы чёрными, глаза приняли облик тысячи звёзд.

Перед столкновением Киссано подлетев вверх покинул живое, а точнее, уже мёртвое судно. Сатири же с лицом обиженного ребёнка, под стать капитану(хоть и против воли) остался до конца…

Удар. Пыль поднялась в воздух, со дрогнув и без того не стабильную атмосферу – некогда созданную в попытках колонизовать спутник. Из-за слабой гравитации большая часть кислорода попросту улетела и воздух сейчас, состоит в основном из углекислого газа, примесей серы, аргона, водорода, космической пыли и смертельных для человека миазмов.

Зато, звук распространялся довольно не плохо, и приземление Сатири, в прямом смысле этого слова "прогремело" на многие километры. Киссано плавно снизошел на серую, каменистую поверхность. Лёгким порывом ветра разогнал завесу из пыли.

В месте столкновения образовался не большой кратер. Повсюду, как блёстки были разбросаны пурпурные ошмётки Лунной сойки. А падший бог словно мертвец, вылез из под груды камней. Его нежное, женоподобное личико буквально треснуло пополам, и золотая кровь сочилась из раны. Сатири обиженного смотрел на Киссано, пока заживали раны. И через несколько секунд, он полностью восстановился.

– Не ушибся? – заботливо поинтересовался колдун.

– Да пошёл ты!

– Только не говори, что я должен был распластаться вместе с твоей синицей?

– Да пошёл ты, – обиженно повторил Сатири: – Пойдём, я чувствую его…

***

Бурные ветра разносили пыль и врезались в лица путников. Киссано шёл, прикрываясь ладонью, а расстроенный бог прятался под плащом. Сколько бы километров они не прошли, пейзаж оставался совершенно неизменным. Всюду скучные, серые камни: серые равнины, горы и кратеры. Иногда встречались залежи ценной руды, образовавшиеся на поверхности. Необычные, и явно рукотворные обломки зашлифованных кирпичей валялись под ногами. Сатири шёл позади, и чуть ли не каждую минуту оборачивался назад. Его заострённые ушки вздрагивали, от малейшего шороха. Киссано остановился. Сатири врезался ему в спину, отвлечённый какими-то звуками.