Серега «пшикает» в нос и в горло. Протирает уши спиртом. Точечно обрабатывает лицо бактерицидной мазью. Глотает таблетки и капсулы. Сморкается и кашляет. Ему вторят с других кроватей.

Все болеют по кругу, заражаясь один от другого. У всех с собой привезено (и куплено уже здесь с оказией) по большому пакету лекарств, висящих на стене или спрятанных в чемодане. Каждый рассчитывает только на себя. Медсестре не до того: ее задача – измерение температуры. Превентивный удар по коварному ковиду. Термометрия призвана защитить от новой чумы. Кашель, сопли и прочие мелочи в расчет не принимаются. Лишь бы соплюны не пыхали жаром.

От пистолета-градусника, который нужно вскидывать к каждому рабочему, у добродушной медсестры ломит акромиальный сустав. Она недовольна глупой обязанностью. Бесконечной ежедневной вереницей тестируемых. Их простонародными лбами, в поклоне подставляемыми под взлетающую, как бы благословляющую, руку.

– Да когда мне! – Сквозь очередь кричит она возмущенно кому-то в коридор. – Тут этой херней с утра до вечера занимаюсь!

И стреляет в очередной лоб. Склоняется к журналу:

– Номер?

– Четыреста двенадцать.

– Петров? Иоганн?.. Ну, иди, Иоганн! Здоров!.. Хэх!.. (Удивляется).

– А твой? – Это уже следующей работнице. – Четыреста тринадцать?.. Ну, ясно. Движетесь по феншую!

Никто никогда не видел медсестру в общежитии. В комнатах на 8-12 человек. Без окон. С железными кроватями, увешанными понизу простынями-перегородками.

За ними месяцами подобно троглодитам пещерно жили и кашляли рыбообработчики. В запростынном сумраке они акклиматизировались и шли на поправку. Ибо иного им не дано. Бюллетень, уже подвергнутый скептическому упоминанию в истории про распухшие яйца, не мог радовать – 1, 33$. И с сорока градусами горящего тела, рабочий предпочитал встать к конвейеру. О, да! Он приехал работать. Заработать. Не зная сколько, и из какого расчета. Но всё же…

…

Неопределенность с заработной платой – одна из многих блуждающих по заводу неопределенностей. Чтобы было чего ждать. До последних дней мечтатели перебирают разные цифры. Даже подписав и получив Договор (лишь через две недели с начала работы – из четырех контрактных!), они теряются в догадках.

Договор – это условность. Все это понимают. И те, кто его пишет. И те, кто его должен читать, но не читает за бессмысленностью читки. Мало ли что пишут в таких Договорах? Там, например, сказано, что работа занимает 7 часов 20 минут в сутки при двух выходных в неделю. Мыслимо это? Что здесь Крым, приплывший вдруг в отеческую гавань? Его жаркие курортные побережья?.. Нет. Здесь напряженный плодотворный труд. Надежда на доход. Не семь часов. Двенадцать. Без выходных. А как?.. Не написано? А зачем? Кому это нужно? Там, например, написано, что зарплата – всего что-то около 30 тысяч: местная минималка – с учетом крайнего положения далеких побережий Охотского моря от Москвы и полагающейся им северной надбавки. Но получат-то все больше! Почти все.