– Здорово, малыш! – с вялым энтузиазмом отреагировала Кира, в очередной раз почувствовав укол совести за то, что она его не раскачивает на качелях, а сидит на лавочке, прокручивая ленту соцсетей вплоть до физической усталости пальцев, а еще за то, что сказала она это, едва ли смотря на него, да еще и фальшиво-сладким тоном.

Тем временем послышался скрежет калитки, и на площадку зашли Майя – “подруга-мамаша” Киры – с трехлетним сыном. Настроение Киры сразу улучшилось, ей предстоял час приятной болтовни, в то время как дети будут вместе играть, вместо того чтобы теребить каждый свою маму. Были у Киры и меркантильные интересы: они с Денисом забыли дома сумку с игрушками для игры в песке, а Майя всегда носила их прикрепленными к коляске. Кира коляску уже год как не использовала. Да и, честно признаться, Кира не то чтобы часто забывала взять с собой эти игрушки, а просто ей лень было их таскать с собой, тем более что сына из садика она зачастую забирала прямо после работы. Не таскать же эту сумку, из которой щедро сыплется песок, в конце концов, на кафедру. Она и так, приходя на работу, частенько замечала пятна на своем пальто, подозрительно похожие на сопли, землю, прилипшую к сумке и прочие радости материнства. Одна надежда – что студенты и коллеги этого не замечали.

– Давно сидите? – весело спросила Майя.

– Полчаса уже, – ответила Кира, посмотрев на часы.

– А мы после садика забежали за чаем для меня. Владу, конечно, пришлось купить сладкую булку, ну да ладно, в следующий раз захвачу ему из дома морковку.

– Можно подумать, он будет ее есть…

– И то верно, – вздохнула Майя. И тут же засмеялась в своей легкой, приятной манере. Оптимист, что с ними делать. – Ну и фиг с ней, с морковкой. И со здоровым питанием. Люблю чай-кофе, а ребенок любит булки. Что тут такого?

Кира условно разделяла своих подруг на “одиночек” и “мамашек”. Чем старше она становилась, тем меньше оставалось первых и тем больше появлялось вторых. С Майей они познакомились на этой самой детской площадке, когда дети были еще совсем маленькими: Дениске было одиннадцать месяцев, а Владику – десять. Кира тогда чувствовала себя совершенно опустошенной и отупевшей после декрета. В голове были исключительно педприкорм, подгузники с удобными липучками, детские песенки и прочее из этой же серии. На голове был дежурный хвостик с петлей. Кукешка, как ее называла Кирина мама. Одевалась она в дежурные джинсы, еще оставшиеся с беременности, вместе с килограммами от последней, и в безразмерные свитера. Летом, понятное дело, в футболки. Макияжа ноль. Сил ни на что не оставалось.

Майя была совсем другой. Кира сразу ее заприметила. Вроде и ребенок маленький совсем, а она, тем не менее, в прекрасной форме, одета если не всегда с иголочки, то хотя бы внятно, макияж отменный. Охота ей заморачиваться. Сначала Кира отнеслась к Майе настороженно, даже враждебно. Сразу в своем воображении заняла оборонительную позицию. “Может, у нее ребенок постоянно спит. А по профессии она стилист-имиджмейкер, вот только краситься и умеет”. Но незнакомка сразу расположила Киру к себе, спросив:

– Не знаешь, где тут поблизости кофе можно взять? Мы только что в этот район переехали. И мне срочно нужен латте, иначе я за себя не ручаюсь. – И она задорно рассмеялась, а Кира поняла: наш человек.

– Не поверишь, а я как раз веду внутреннюю борьбу, можно ли выпить третий кофе сегодня. Отведу тебя сейчас в мое любимое местечко. Не идеальное, конечно, но для нашего района вполне себе.

Они сразу же перешли на ты и, довольные друг другом, подхватили коляски с детьми и помчались в кофейню.