Но мне не пришлось даже платить. Утро я встретил во временно пустующей квартире бабушки одной из одноклассниц Серого. На кухне меня ждал завтрак и инструкция, куда сунуть ключ, что проверить, когда и во сколько прийти за документами.

Чем я ей понравился, даже сейчас не пойму. Ну, уж точно не как опытный мужчина. В эту ночь она сама научила меня им быть. По крайней мере, в постели. Все, что у меня было до нее – это даже вспоминать стыдно. А что было после…

Нынешнему поколению, наверное, трудно понять сексуальные проблемы, стоявшие перед комсомольцами и комсомолками Советского Союза. Всесоюзное ханжество в этом вопросе порождало поголовную неграмотность. Опыт, часто содержавший в себе много надуманного и нафантазированного, передавался, как правило, случайным образом в доверительных разговорах со старшими братьями и приятелями. Сейчас о том времени есть что-то вроде шутки.

Сын сочувственно говорит отцу: «Вот вы в дремучем времени жили. Поисковиков не было. Про секс ничего не знали. Даже не знали, где у женщин эрогенные зоны находятся». 00000

Отец и отвечает: «Да, сынок, боялись всё и всего подряд».

Незнание порождает страх. Моя первая женщина (все девчонки до нее были такими же дурёхами в этом деле, как и я) научила меня преодолевать его.

Только недолго длился наш роман. Как-то срочно пришлось уехать в Москву на стажировку в Долгопрудненскую станцию регистрации космических лучей. Учился там всему, что должно пригодиться, дабы не провалить зимовку. Заодно упаковал все необходимые для экспедиции материалы и аппаратуру по ящикам и промаркировал их для отправки на сухогруз.

Когда вернулся, то узнал: моя секс-наставница отбыла с мужем-офицером погранвойск оберегать рубежи необъятного СССР. Кто знает, но если бы тогда узнал ее новый адрес, то многих удивил бы и подвел. Прежде всего, себя…

Больше ни с документами, ни с Особым отделом проблем не было. Я был зачислен в Антарктическую экспедицию и с волнующим нетерпением ждал вызова…

Почему так поздно взялся описывать давно канувшие в Лету события? Почему не сделал этого раньше? Наверное, боялся: за правду, без которой писать скучновато, и пострадать можно. И не только самому. А когда появилась возможность высказываться без последствий, то вокруг начали разворачиваться такие события, что все прошлое показалось мелким и неинтересным.

Но Время не останавливалось, и стал замечать: «поколенье младое, незнакомое» несколько искаженно воспринимает и понимает прошлое.

Так называемая «аберрация времени» стала наблюдаться в виденье молодых людей, не присутствовавших тогда в силу объективных причин и не знающих о той жизни в силу субъективных. Даже сын, выросший на наших с женой воспоминаниях, живо интересующийся ими, кое-что путает и неточно воспроизводит детали семейной и общественной хроники.

В народе давно замечена корреляция видения большого от расстояния. Наверно, я прошел тот путь, с которого, как с пригорка, ясно просматривается вся долина прошлого. И то, что дальше, видится яснее и четче, чем окружающее меня.

Желание не потерять дорогое из памяти заставляло садиться за компьютер и фиксировать безвозвратно уходящее от нас, излагая события в той последовательности, как они происходили, иногда ненадолго забегая вперед или углубляясь в прошедшее.

Пригодится ли это молодому поколению? На этот вопрос, дорогой Читатель, ваш автор уже ответил в стихотворении «О судьбе», которое, как и все прочие, в Приложении к этой книге.

Тем не менее, долг – поделиться опытом нажитого – я выполнить обязан.