Впрочем, повода он мне пока не дал. Смотрит? Ну и пусть смотрит. Потом счет ему вышлю за посмотреть.

– Так пугать было совсем необязательно, – произношу сухо и разворачиваюсь к уже подскочившему ко мне бармену, – меня просили сделать заказ для завтрашней презентации.

– Разве я такой страшный? – летит от Ройха новая насмешливая подколка.

Ты – не страшный. Ты – предатель, Юлий Владимирович.

Мастер громких, ничего не стоящих слов и гуру изощренных ударов в спину.

Но если я скажу это вслух – я признаю, что ты для меня много значил.

Ни за что в жизни!

Сколько там у меня человек зарегистрировалось на презентацию? Посадочных мест – сто двадцать, но в прошлом году пришло почти в два раза больше народу, чем было заявлено.Стояли между столами, официантам проход закрывали.

– Бумажку дайте, я вам запишу количество бокалов для подачи, – прошу у бармена.

Со стороны Ройха начинает веять ощутимым недовольством.

– Так и будешь делать вид, что меня тут нет?

Я окидываю его холодным взглядом.

– А вы предлагаете мне восторженно завизжать и броситься вам на шею, Юлий Владимирович?

Он соскальзывает с высокого барного стула одним тягучим ленивым движением. Как удав. И оказывается рядом, аж за моим плечом. Не касается, но пробегает пальцами в паре миллиметров от голой кожи на моей руке.

– Да, именно это я тебе и предлагаю, Холера.

От мужского тела рядом дышит жаром, а меня саму – напротив начинает колотить мелкая нервная дрожь.

Как он смеет?

Как он смеет снова так себя вести, будто у него на меня договор купли-продажи?

Да еще и говорить вот так, с ощутимой претензией, от которой у меня кожу колет раскаленными иглами.

Разворачиваюсь к нему лицом, задираю подбородок с вызовом.

– Отойдите!

Темные глаза отчаянно пытаются сделать во мне сквозную дырку.

– А если не отойду?

Боже, я уже и забыла, как этот мужчина умеет меня бесить. Какая у него категорически чугунная башка.

Безнадежно стреляю глазами за его плечо. Я бы не отказалась сейчас от огневой поддержки в лице Кира, но он не ходит за мной хвостом. Наверняка сейчас бокалы наполняет, а я…

– Нет твоего мажорика, да? – шепчет Ройх язвительно. – Некому спасать твою пятую точку от озабоченных мудаков, да, Холера?

Он знает про Кира. Откровение неожиданное. Я стреляю взглядом в сторону смежной с банкетным залом стены, вижу распахнутые настежь высокие двери. Мое кресло отлично видится с барной стойки.

Черт! Он что, так и сидел? И пялился? Как я говорю с Виа, как я обнимаюсь с Киром? Бр-р! Озабоченный, мать твою! Хоть бы кто сказал. Я бы пересела!

– Папа…

У этого негромкого мальчишеского голоса оказывается магическое действие. Ройх неожиданно оказывается аж в полутора метрах от меня, и выражение его лица больше не напоминает лицо маньяка в стадии острого обострения.

А это у нас кто? Пресловутое «семейное дело»?

Парнишка, худенький и долговязый, с растрепанной шапкой светлых волос – спасибо мамочке за дивный генофонд – встает сбоку от Ройха и выкатывает на меня мрачный недовольный взгляд.

– Кто это?

По тону уже ясно, мне подписали приговор на ссылку в Сибирь.

Ну и ладно.

Семейные дела многоуважаемого Юлия Владимировича меня не касаются. Мне своих хватает. Именно поэтому, пока Ройх о чем-то договаривается с пацаном полушепотом, я быстро-быстро пишу на листочке, подсунутом барменом, заказ на шампанское. Количество бутылок. Марку – поприличнее, не травить же любимых читателей бормотухой какой! У меня, между прочим, юбилей! Двадцатая книга написана, десятая вышла в тираж! Да и пить мы будем за счет издательства, ха-ха…

Я не слушаю.

Нарочно не слушаю.

Заставляю себя отстраняться от всех посторонних звуков. Но они все равно долетают, влезают в уши, раскаленным пчелиным роем клубятся в голове.