– Не хочу! Не могу я этого, не имею права!

Опечаленные посетители покидают кабинет. Секретарша передаёт ему какое-то письмо. Он внимательно читает, и на лице у него появляется счастливая улыбка.

– Наконец-то!.. – радостно выдыхает и решительно приказывает: – Всех тех троих зовите сюда, зовите!

Секретарша выбегает в приёмную. Кричит:

– Товарищи!.. Товарищи!.. Заходите!.. И вы заходите! И вы!..

Трое уже знакомых нам посетителей входят в кабинет. Директор обращается к первому:

– Итак, вы просите деньги на строительство Дома культуры?..

Тот поспешно поясняет:

– Пал Петрович, молодёжи просто некуда деваться, а смета до сих пор не согласована с управлением!

– А зачем согласовывать? Я её сам сейчас утверждаю. И даю дополнительные средства на строительство стадиона.

Решительно подписывает бумаги. Ошеломлённый проситель только и может благодарно произнести:

– Пал Петрович!..

– О молодёжи нужно заботиться!..

– Спасибо, Павел Петрович!

Счастливец покидает кабинет.

– Что у вас? – спрашивает директор у следующего. Тот умоляюще:

– Разрешите хотя бы в лабораторных условиях проверить мой метод.

– Нет, нет. Мы его внедрим сразу по всем цехам! Иначе задержится. Если не рисковать, будем топтаться на месте.

Подписывает распоряжение. Обращается к оставшемуся третьему:

– Что у вас?

– Павел Петрович, поговорите с технологом, пусть хамить перестанет, он людей травмирует.

– А здесь разговоры не помогают. – Поворачивается к секретарше. – Тамарочка, подготовьте приказ об увольнении главного технолога…

Секретарша в растерянности разводит руками.

– Но…

Директор сурово прерывает её.

– Что «но», что «но»?.. У него что, дядя в министерстве?.. Мне на это наплевать!

Третий счастливый посетитель покидает кабинет. Секретарша подходит к столу, садится напротив шефа.

– Павел Петрович! Я вас сегодня не узнаю! Я вас просто не понимаю. Что с вами происходит?

Радостно улыбаясь, директор произносит монолог:

– Двадцать лет я сидел в этом кресле и ни разу не принял самостоятельного решения. Всё ответственности боялся. Всё ждал своего часа и вот, наконец, дождался! Зовите ко мне всех, кому я отказывал, – всё разрешу, всё подпишу, всё санкционирую. Полжизни руки были связаны – хоть полдня поработаю по-настоящему… – Объясняет: – На пенсию меня отпускают, с завтрашнего числа!.. Поэтому за всё, что я сделаю сегодня, завтра отвечать будет другой!..

Встаёт, указывает на пустое кресло, как бы освобождая его для своего преемника.

Квартира. Прихожая. Звонок в дверь. Появляется хозяйка квартиры: пожилая блондинка, вся голова – в бигуди. Открывает дверь. Входит деловой мужчина в шляпе, с портфелем. Представляется.

– Здравствуйте! – приподнимает шляпу. – Я из домоуправления. Это вы писали жалобу на гражданку Воробьёву?

– Я.

– Мне поручено уточнить некоторые факты, изложенные в вашем заявлении. – Достаёт из портфеля её заявление, читает: – Первое: правда ли, что Воробьёва систематически сыплет в ваш борщ стакан соли?

Хозяйка со вздохом отвечает:

– Правда. Она мне из борща рассольник делает.

– Так. – Мужчина ставит птичку на заявлении. – Второе: верно ли, что она отравила вашу кошку?

– Кота, – уточняет хозяйка. – Мурзиком звали.

– Так. – Посетитель делает вторую пометку на заявлении. – И, наконец, третье: правда ли, что гражданка Воробьёва заперла вас в ванной комнате и не выпускала до вечера?

– Было такое. Даже в туалет не выпускала.

– Ну что ж, картина ясна. – Посетитель сделал третью пометку и спрятал заявление в портфель. – С таким человеком, конечно, жить невозможно.

– Сплошная мука! – уточнила хозяйка.

– Согласен. Остаётся только увидеть гражданку Воробьёву. Она дома?