– На самом деле, это все ерунда, детские игрушки. Усовершенствование катапульты и другие опыты с рычагами- более интересная инженерная задача. Хоть и не так эффектно выглядит. Впрочем, это только специалисту понятно.

Сцевола с улыбкой кивнул.

– Отнюдь не только, – возразил Ио, – Я наслышан о Ваших достижениях. И вовсе не от ученых.

– От нашего друга Гектора? – уточнил Архимед с явным удовольствием.

– Нет, – Ио покачал головой, – От людей из очереди за хлебом. Они говорили, что именно Вы остановили в Городе время. Штукой под названием маятник.

Сцевола засмеялся. Архимед недовольно зыркнул на него. Сцевола осекся.

– Как, однако, по-идиотски преломляются в мозгах дураков реальные события, – недовольно пробормотал Архимед, – Ну ладно, Вам как другу Гектора расскажу, откуда ноги растут. Турки прокопали туннель и заложили часовую мину под стенами Вены. Австрияки вовремя заметили, что происходит, и начали встречный подкоп.

– Подкоп, часом, не копался из места, называемого Керкопорта? – ухмыльнулся Ио.

– Да, оттуда. Откуда Вы знаете? – подозрительно спросил Архимед.

Ио вздрогнул и уронил нож, Архмимед недоуменно глянул на него и продолжил.

– Меня позвали руководить инженерными работами. Саперов Сулеймана Великолепного мы благополучно засыпали – по семьдесят им гурий на шишку, а часовой механизм остановили. Оттуда байка об остановившемся времени и пошла.

Архимед злобно ухмыльнулся.

– Но из-за глупости военных, лезущих в дела, в которых ничего не смыслят, извлечь из- под завала бомбу не смогли. И сейчас она там лежит за пять секунд до красной черты, и в любой момент стрелка может начать двигаться опять.

– Так это что, выходит, весь Город нынче сидит на часовой мине? – ахнул Ио.

– Ну, так оно обычно бывает, – заметил Никита, – Просто есть посвященные, на которых лежит груз этого знания, и есть прочие, – и значительно глянул на Архимеда.

Инженер важно кивнул. Повисло неловкое молчание.

– Все же, наверно, жаль растрачивать талант на войну, – наконец, сказал Ио, – Вряд ли убийство людей – единственное достойное назначение науки.

Архимед пожал плечами с некоторой досадой.

– Такова реальность. Сорок процентов ученых так или иначе участвуют в научных разработках для военных нужд.

– В Городе? – уточнил Ио.

– В мире, – припечатал Архимед, – В Городе- то, я думаю, сейчас – существенно больше. Процентов девяносто. Или девяносто пять.

– Включая энтомологов и ихтиологов? – улыбнулся Ио.

– У меня есть знакомый энтомолог, – сказал Сцевола, – Он изучает технику полета мухи. Заказчик исследования – военно- воздушное ведомство.

– Думаете, власти стали бы столько тратить на науку, если бы не война? – обратился Архимед к Ио, – Кому мы были бы нужны, если бы не разработка военных машин? А сейчас мы в рамках этих исследований много других тем реанимировали. Разработку червячной передачи и винта моего имени, математическую теорию рычага.

– Это все нужно для военных целей?

Архимед пожал плечами.

– Кто знает? Лично я воспринимаю это как задержанную плату за годы забвения науки в Городе.

– Простите, – озадачился Ио, – А это разве не называется «не целевое расходование средств оборонного бюджета в военное время»?

– Я же объяснил, – с досадой сказал Архимед, – Сейчас, пока мы поставляем войскам порох с научно оптимизированными характеристиками и качественный «греческий огонь», нам можно все. До последнего времени наша работа курировалась непосредственно принцем.

– Вы имеете в виду, принца Василия? – заинтересовался Ио, – того, что утонул в крови?

– Нет, принца Гектора, Вашего друга, – ответил Архимед и добавил, брезгливо скривившись, – При всем уважении, ради бога, хотя бы при мне не повторяйте уличные сплетни. Князь Василий, конечно, погиб при штурме Козельска, но про утопление в крови – это же фигурально, метафорически. Такое физически невозможно.