– Спасибо! – поблагодарил Кэнто.

Он решил обойти по дороге и с удивлением рассматривал ветхие, покосившиеся домики и заброшенные сады за разваливающимися заборами, подпёртыми трубами и брёвнами. Отсюда было недалеко до дома профессора, однако его улица выглядела прямой противоположностью этим трущобам, приютившимся под боком второго университета префектуры.

Мидзусима стоял у главного входа. Его окружали несколько человек, видимо, студентов. Профессор что-то рассказывал, и все смеялись. Наконец он увидел подошедшего Кэнто:

– Друзья, прошу меня простить!

Студенты – две девушки и трое парней – прошли мимо Кэнто. Парни были в синей университетской форме, а девушки – в джинсах и пёстрых свитерах, так что если бы не японские лица, их можно было принять за учениц какого-нибудь американского колледжа. Кэнто они не понравились.

Мидзусима сразу повёл его в глубь двора, к паре сливовых деревьев. Листья с них давно уже облетели, и кривые серые ветви выглядели уныло. Под деревьями должны были стоять скамейки, но их разобрали: длинные доски лежали кучей на асфальте.

– Вам здесь не нравится, Хасэгава-сан?

– Вы правы.

– Если бы вы здесь учились, затем уехали в Европу, провели там лет десять и вдруг вернулись – он показался бы вам совершенно в другом свете. Хотя надо признать: Токива переживает не лучшие времена. Видали? – Мидзусима показал рукой вверх, на пятиэтажное здание-башню с ровными стенами и полукруглой крышей, под которой располагались эмблема и надпись латинскими буквами: «TOKIWA». Стены здания, разделённые стыками панелей на одинаковые прямоугольники, были белыми, но одного прямоугольника не хватало: на его месте темнел серый бетон. – Вчера отвалилось. Хорошо, что никого не убило.