«Когда из этой гнетущей атмосферы изолгавшейся западной демократии и лицемерной гуманности попадаешь в чистый воздух Советского Союза, дышать становится легче…»

Писатель сурово критиковал Запад, мягко журил советские власти за отдельные недостатки… Он утверждал, что в целом всё увиденное в Советском Союзе ему очень понравилось. Ему понравилось, как «весь громадный город Москва дышал удовлетворением и согласием и более того – счастьем».

Это не могло не понравиться… Писателя поселили в лучшей гостинице Москвы, при нем у входа в гостиницу постоянно дежурил персональный автомобиль со специально обученными шоферами – чтобы гость, не дай бог, не воспользовался общественным транспортом. Его кормили в лучших ресторанах, он получил невиданный гонорар за опубликованные в стране романы. Такого интереса к своей персоне и его произведениям, такого внимания, заботы и предупредительности писатель никогда не знал на Западе.

Отдельная команда чекистов под руководством нового народного комиссара внутренних дел товарища Ежова незримо отслеживала все телодвижения и высказывания важного гостя, равно как и всех лиц, назначенных встретиться с ним. Команда предупреждала его малейшие желания, устраивала встречи, в том числе «случайные», с советскими писателями, деятелями культуры и искусства, с простыми трудящимися.

Писатель, привыкший к оголтелому взаимному противостоянию различных групп западной интеллигенции, к их постоянному противодействию любой власти, к их неспособности объединиться даже для совместной общей борьбы с фашизмом, был удивлен и покорен единомыслием всех советских людей, с кем ему довелось встретиться, их непреклонным осуждением фашизма. Все, от академиков до простых рабочих, единодушно поддерживали политику правящей партии и ее вождя Сталина. Все с энтузиазмом участвовали в построении невиданного в истории социалистического общества без эксплуатации и социального неравенства. И еще одно наблюдение оглушительно порадовало писателя – антисемитизм, нараставший во всех странах Европы и уже достигший погромного уровня в Германии, был полностью исключен из жизни советских людей, а его малейшие проявления сурово пресекались в уголовном порядке. Писателю ненавязчиво продемонстрировали, как много евреев находится в высших эшелонах власти, науки и искусства.

Народный комиссариат внутренних дел организовал пребывание знаменитого писателя по высшему разряду. Комиссариату было строго указано, что провал миссии писателя Фейхтвангера абсолютно недопустим. История с французским писателем Андре Жѝдом ни в коем случае не должна повториться. Этот писатель, книги которого были изданы огромными тиражами в СССР, долго прикидывался сторонником коммунизма и другом Советского Союза, гостил в СССР, пользовался советским гостеприимством, делал вид, что ему всё нравится, а вернувшись домой, оболгал советский народ. Якобы в СССР нет свободы слова, а партия жестко контролирует и литературу, и всю общественную жизнь. Якобы в Советском Союзе люди подавлены страхом перед насилием власти еще больше, чем в гитлеровской Германии.

Руководящие работники комиссариата понимали опасения, связанные с приездом западного либерала Лиона Фейхтвангера – не повторится ли история с Андре Жѝдом? Им была известна ходившая по рукам частушка неустановленного автора:

Товарищу Ежову было разъяснено, что писатель Фейхтвангер приглашен, чтобы своим публичным мнением сгладить отрицательный эффект на Западе от клеветнических измышлений писателя Жѝда. Товарищ Сталин и ЦК ВКП(б) надеются на успешное выполнение чекистами этого партийного задания…