Все, что имело место быть в старом мире, потеряет смысл в новом. Мир грез и несовершенных открытий возродится.

В глубине своей тонкой женской души она предвкушала прогулку по волшебному лесу. Напевала громче, чем обычно:

А я меж тем мечтаю об одном –

Скорей вернуться в теплый дом!

В лесу пестрят мои цветы, –

Как жаль, что это всё лишь сны!

На сочувственные взгляды она отвечала доброю улыбкою.

За окном спускался уставший снег. Чуть только коснувшись поверхности, он погибал в грязной обреченной зиме. Весна-преображенье уже спешила покорить улицы. Пасмурная, хмурая погодка стояла уже несколько дней.

На уроке русской культуры Альма неожиданно для всех подняла руку, чтобы ответить. Она вышла к доске с такой важностью, что казалась всем снежной королевой. Тонким голоском восьмилетней девочки она начала живо рассказывать о красоте русской природы.

«…Вам бы знать, какие там поля!.. Едешь по дороге и не видишь конца ее и краю!.. Словно волшебство! В лесах можно навсегда заблудиться… Увидеть красоты еще никем не виданные. А вы по привычке про медведей. Живем ведь на одной планете. Говорим о глобализации, вводим в школах изучение иностранных культур, а сами… Сами своею разумностью доказываем, какие же мы идиоты. На что нам этот мир говорящего стада? Ничего, кроме смрада нам в нем и не надо. Никто не видит этого! Вы заросли своими формами бытия, вы уничтожили себя как мыслящую личность. Вы формочки без содержания. Ручьи без воды. Деревья без листьев. Разрушители. Жизнь такая скучная (Альма произносила что-то бессвязное, вспыхивала, голос ее то дрожал, то становился воинственным, и непонятно было, к кому она обращалась. Она впилась глазами в картину «Утро в сосновом лесу»). Вот бы мне туда. В лес. В бесконечный лес! В лес грез и чудес. Я люблю картины Шишкина. В них столько жизни. Ego te intus et in cute novi!.. 12»

А потом певчим голосом прочитала:

Весь мир наш по принципам писанный

Горит от желанья не тлеть,

Но овцам не дан способ зреть

Подальше написанных правил

– Альма, глупышка, – сказал добрый учитель. – Ты когда-нибудь любила живого человека? Орлы, неужели среди вас нет ни одного, кому была бы симпатична эта леди? Альма, мир и люди не такие плохие.

Поднялась шумиха. В сторону Альмы кричали, что она чокнутая; Альма ревела и всё твердила о каком-то бесконечном лесе, где спасенье от идиотов; а учитель улыбался и сквозь гул пытался высказать, что любой лес бесконечен, ведь он живой и преображается.

Урок был сорван.

Но действительно, влюблялась ли когда-нибудь эта девушка? Или просто придумывала образы, которых нет?

Альма представляла себя бабочкой, летящей в бескрайние дали Вселенной. Едва уроки закончились, она рванулась. «Я счастлива! Бегу скорей домой! Мой дом родной, мои родные лица!» По пути боролась с непонятными силами, двумя противоположными лагерями в своей голове. Один всячески пытался утащить Альму от мучающей хандры, другой же работал в противовес первому. Еще мгновенье, и она окажется в своей комнате, в своем мире, в своем раю. Здесь рисунки, краски, любимый мольберт (она помнит в точности до минуты момент, когда покупала его) и дневник.

Зазвенели ключики. Дверь распахнулась, и Альма вспыхнула от радости. Сладостный запах любимых цветов на окне – родные. Солнечный свет, победивший темноту и означавший приход весны, сквозь шторки плыл по полу. Что-то зеленоватое на бумаге мелькнуло перед глазами.

Мучила головная боль – нельзя сейчас работать. Неизвестно, кому она это сказала: «Солнышко, у меня так болит голова, и совершенно ничего не охота. А в глазах невыносимая тяжесть! Наверное, машин стало так много, что мы скоро совсем задохнемся. Я полежу немного, а потом непременно закончу». Хлопнулась на постель и заснула…