Здесь Китя внезапно осекся и замолчал. Молчал он долго, и Симеон даже успел обрадоваться: может, удастся уломать этого стебанутого и отоспаться-отогреться в гостинице – март ведь еще!

Но Китя задумался о другом. Он задумался о началах и концах путей-дорог человеческих. Окончание собственного пути он себе представить пока не мог. Ну, а начало – чего проще?

Для Кити-Никиты Цуникова все начиналось не здесь, не в холодновато-изумрудной донбасской степи, начиналось сперва под Москвой, а потом продолжилось на Урале. И донбасскую эту сюиту с ушлепистой музыкой бомб, танцами вооруженных женщин на платформах грузовиков с откинутыми бортами, с жалким шатанием по чужим углам придумал не он, а его старшие – и, как оказалось, не так чтобы слишком умные – друзья: Глазычев и Носович.

А он, даровитый и мудрый Китя, оказался в этой донбасской истории, как всегда, сбоку припеку.

«Донбасская сюита» – так прозвал их марш-бросок на юг не Китя, а добрый Глазычев, композитор смыслов.

Конец ознакомительного фрагмента.